Стремглав к обрыву

– Конечно, – с готовностью подхватил он мою ложь, – я прекрасно понимаю. Необходимо все обдумать. Я учитываю разницу в возрасте… и вероисповедании.

На самом деле я думала только о том, что нужно съездить в город и поговорить с Дэвидом.

Я улыбнулась:

– Дело в том, что вероисповедания-то у меня и нет. Наша семья, так сказать, антирелигиозна. По крайней мере, отец. Как многие евреи.

Он кивнул.

Если бы не надо было никуда ехать! В эту минуту я почти жалела о том, что есть на свете человек по имени Дэвид. Мне было так хорошо в этом уютном доме, в зелени и прохладе. В городе сейчас душно, мостовая раскалена, жара спадает лишь к вечеру. Конечно, еще лучше, если бы не было человека по имени Уолтер Штамм, а на его месте сидел бы Дэвид и предлагал мне руку и сердце, и этот дом, и все остальное в придачу. Нельзя сказать, что мне не нравился Уолтер. Я восхищалась им и вполне могла представить себя его счастливой женой. Мы в полном согласии провели вместе почти все лето, он приезжал каждую неделю, а в последние две недели вообще не уезжал. Его общество было мне в высшей степени приятно, он помог мне прийти в себя. И все-таки Дэвид есть Дэвид. После того как в три или четыре года меня убедили в том, что я не смогу выйти замуж за моего братика Мартина, я решила, что моим мужем станет Дэвид. Даже когда я выросла и поняла, что у каждого из нас может быть своя жизнь, я не переставала верить, что сама судьба предназначила нас друг для друга и, что бы ни случилось, в конце концов мы поженимся. Я вздохнула.

– Вы не возражаете, если я на день съезжу в Нью-Йорк?

– Разумеется, нет, – любезно ответил он.

– Мне надо кое-что… дело в том… мне трудно решить здесь. Слишком… мне надо уехать отсюда, чтобы все обдумать. – Я солгала с такой легкостью, что сама почти поверила в свою ложь. Деликатный намек на то, что, принимая решение, я хочу думать только о нем, а не о благах, которые он мне предлагает.

– Можно мне вас довезти?

– Мне бы не хотелось. Но все равно спасибо. Просто… мне как раз хочется долго-долго ехать автобусом. Глупо, да?

– Ничуть. Утром я отвезу вас в поселок. Автобус отходит в полдень.

Я приехала в Нью-Йорк вечером и с автовокзала позвонила Ландау, но там никто не ответил, и я решила поехать к Tee. Да и вообще, дурацкая мысль – вдруг явиться к Дэвиду и сообщить, что мне сделали предложение. Теи тоже не оказалось дома; я в нерешительности села на крыльцо, раздумывая, стоит ли ее ждать, и через некоторое время она появилась – вместе с Дэвидом. Они шли, обнявшись, и весело смеялись. Увидев меня, Тея остановилась как вкопанная.

– Руфь! А я как раз вчера начала тебе письмо, правда, не успела закончить. Хотела сообщить, что мы с Дэвидом иногда встречаемся. Чтобы ты не думала ничего плохого.

Я не могла даже рассердиться на нее – она верила в эту чушь.

– Я понимаю, Тея. Не волнуйся. Я все прекрасно понимаю. Дэвид без тени смущения стоял и улыбался мне.

– Слушайте, – предложила Тея, – я сбегаю за мороженым. Заходите и подождите меня. Я быстро. Родителей нет, уехали, – объяснила она мне, отдав Дэвиду ключ.

Родители Теи каждый год на неделю уезжали в горы – регулярное напоминание о том, что они как-то отличаются от соседей; впрочем, они бы наверняка стали скромно уверять, что ничем не отличаются от своих друзей. Ведь все остальное время они дышат одним с ними воздухом.

Я не возражала, и Тея исчезла. Мы с Дэвидом молча вошли в дом. Я подождала, пока он включит свет. Зеленые обои в гостиной; удобная мебель, слишком буржуазная для такого района. Родители Теи, достигнув благосостояния, быстро усвоили привычки среднего класса. Я поставила саквояж на пол, подошла к креслу у окна, хотела сесть, но передумала и устроилась на ручке.

– Хорошо выглядишь, – заметил Дэвид.

Ты тоже. Но для меня ты вообще самый красивый, Дэвид.

– Это от хорошей жизни, – улыбнулась я. Мы оба держались настороженно.

Тея казалась такой счастливой. Вы тут неплохо проводите время. Он прислонился к двери, скрестив на груди руки, и небрежно спросил:

– Ты вернулась как предполагала или немного раньше?

– Немного раньше.

Ага, тебе тоже неловко. Так тебе и надо!

– Я должна обдумать кое-что, а там не получается.

Он улыбнулся:

– Крикет на нервы действует?

– Нет… Я… Уолтер Штамм сделал мне предложение.

– Поздравляю, детка. – С каменным лицом. – Я знал, ты своего добьешься.

– В самом деле? – С притворной легкостью, а сердце стучит как бешеное. – Какой ты проницательный.

– Какая там проницательность! Это было ясно с самого начала.

– Мне не было.

– Перестань, Руфь. – Сама рассудительность. – Ты же умная девочка. Ты знала, чем это кончится, когда согласилась поехать с ним.

Как будто я не такая, как все, и моя судьба не зависит от случая. Наверное, богиня судьбы объявляет перерыв на обед, как только я собираюсь принять решение.