СтремгLOVE

«Умирают только по одной причине: молодые красавицы перестают давать. Вот и все. В смысле давать за так; с деньгами – это другая история», – думал Доктор. Деньги! Его иногда страшно пугала перспектива, которая мрачнела впереди: вот он старый и противный, отвратительный, девушки смотрят на него, чуть не плюясь, и ему нечем оплатить их внимание и простую ласку. Тогда, конечно, смерть. Такие картинки иногда являлись ему в кошмарах... Но проституток он уважал даже и в настоящем времени, полном бесплатных возможностей: они ведь дают небывалую свободу и отдохновение, когда человек измучен личной жизнью, превратностями любви и бабскими капризами.

Когда Доктор обзывал свою подругу – мысленно – проституткой, это только в первую секунду понималось им как ругательство, а дальше шли мысли посложнее. Как и всякому человеку, воспитанному на книгах и не чуждому высоких материй, падшие девицы Доктору были интересны не только сами по себе, не только как таковые, но и идейно. Возможно, из-за остроты конфликта – между телом, душой, советскими идеалами и веселой пьяной жизнью. А может, причина была другая: в школе нас долго убеждали и таки почти убедили, что проститутки все возвышенные, что они страдают, у них в душе что-то происходит... У них все, не как у простых людей, которые живут честно и зарабатывают на хлеб в поте лица. Эта идея таки овладела какими-то массами – из нас у каждого в запасе есть пара-тройка правдивых историй с классическим сюжетом, в развитие которого какой-то из наших друзей всерьез влюбляется в девицу с панели и читает ей стихи, переселяется к ней куда-то в дорогой петербургский бордель или, напротив, вызволяет свою веселую подружку из заведения и берется за ее воспитание, бросив собственных детей на произвол судьбы и тещи, к примеру. М-да, какой только ерунде не учили в наших бедных школах! Более того: из какого ж сора выросла русская классическая литература! Если перебросить мостик между нею и современностью, выйдет следующее: раньше шлюх в книжках звали сплошь Катя да Соня, а теперь – в московских клубах – Анжела и Настя, ну и еще Ксения.

В проститутках же на самом деле что интересно? Иные думают, что тяга к этому делу; типа, из девиц, у которых только одно на уме, выходят замечательные профессионалки. (А из тех потом якобы прекрасные жены.) Тонкие любители даже и кастинг не устраивают, они и не глядят на девиц, столпившихся в подворотне ли, в холле дорогого ли клуба, а подзывают сразу бандершу. И уж ту спрашивают – а которая из работниц более всех слаба на передок? Бандерша смотрит на знатока с одобрением и указывает на какую-то девицу; надо ли говорить, что та оказывается далеко не первой красавицей. Довольный собой, клиент уезжает с добычей, которая, точно, исправно стонет и, вроде потеряв контроль, устраивает, какой положено, интим. Так наивные сочинители ждут вдохновения, и много о нем говорят, и верят в него. Профи же садятся и пишут, когда надо, как похмельный Алексей Толстой с мокрым полотенцем на голове, и придерживаются рамок жанра, а не кидаются бездумно в поток сознания, в набежавшую волну как лохи. Видно, главное умение, которое требуется для выгодного служения пороку, – это актерский талант. Который вообще в любовных историях незаменим. Когда люди, которые таким талантом обладают, берутся изображать страсть на подмостках или на киностудии, – публика в восторге; скорее всего то же и на панели.