Стремительный соблазн

Трэлла, не отвечая на его вопрос, неожиданно сказала:

— Я умею водить гоночный автомобиль. Меня Рамон научил. А вообще нас всех учили, как уходить от погони. После моего похищения. — Она почувствовала, что он замер, весь превратившись в слух.

Повисло молчание. Она подозревала, что принц вспоминает о том, что сказал ей в Париже, полагая, что говорит с Анжеликой.

— Вы правда беспокоились, когда меня похитили? — спросила она дрожащим против воли голосом. Она попыталась взять себя в руки и барабанила пальцами по рулю.

Он серьезно ответил:

— Если я вас терроризировал, вы должны были мне сказать.

— Да неужели? — Она иронично усмехнулась пересохшими губами. Была не была. Потом она может глубоко пожалеть, но сейчас она об этом не думала. — Я ведь просила вас остановиться, но вы проигнорировали мою просьбу. Точно такое же произошло и во время первого похищения. — Она вцепилась в руль с такой силой, пытаясь держать себя в руках, что побелели костяшки пальцев. Настало время лобового столкновения. — Я произносила «остановитесь», «нет» и «пожалуйста» столько раз, что сбилась со счета. Я просила, когда они затолкали меня в фургон и я видела бегущего за нами Рамона. Я умоляла, когда один из них усадил меня на колени и полез под юбку, причинив мне боль. Я повторяла эти слова, когда он ударил меня по лицу, потому что я с ним дралась. Я снова умоляла, когда они бросили меня в холодный, темный подвал и держали там три дня. А потом они вытащили меня, уложили на грязный вонючий матрас и хотели показать, что любят делать мужчины.

Трэлла понимала, что ее рассказ — удар ниже пояса, но она намеренно хотела причинить ему страдание и оставить шрам на его сердце.

— Мне следовало бы проконсультироваться с врачом и спросить, могло ли похищение спровоцировать столь глубокое желание контролировать собственную судьбу. Сегодня настал момент истины. Благодаря вашим действиям, Ксавьер, я поняла наконец, почему я такая боевая.

Он застыл на месте, как каменный идол. Он с трудом дышал, пытаясь переварить услышанное.

Какой нелюдь мог так поступить с ребенком?

Он был довольно равнодушен к детям. У него самого не было настоящего детства. Но королевские обязанности подчас включали общение с детьми, и он понимал, насколько они беззащитны и уязвимы. Только настоящее чудовище могло изнасиловать невинную девятилетнюю девочку.

— Я не думала, что смогу забеременеть, — едва слышно продолжила Трэлла, бледная как полотно, — такие ужасные увечья он мне нанес. Вы понимаете меня? Мне не хотелось бы вдаваться в подробности.

Его сердце сжалось от боли. Он не мог найти подходящих слов. Ему хотелось завыть от бессилия и ярости. Но он не мог переделать прошлое, не мог стереть из ее памяти эти страшные воспоминания. Он пребывал в полной растерянности.

— Когда я поняла, что беременна, я должна была дать ребенку шанс. Хотя все говорило против. Каждый день я ждала, что случится выкидыш. Какой был смысл сообщать вам, если я могла потерять ребенка? Даже сейчас я боюсь к нему привязаться, потому что могу не доносить.

Точно его ребенок. Эта мысль поразила его, как гром среди ясного неба. Это меняло все. Теперь все его действия и решения должны рассматриваться сквозь призму новой жизни, которую они зачали.

— Стало быть, ситуация очень деликатная? — наконец вымолвил он. А вдруг из-за всего пережитого сегодня у нее случится выкидыш? Несмотря на то что теоретически это решило бы все проблемы, мысль показалась ему кощунственной. — Как себя чувствуете? Схваток нет? Вам не больно? — торопливо спрашивал он. Ему следовало бы задать эти вопросы гораздо раньше.

— Нет, — спокойно ответила она, откинувшись на спинку сиденья и слегка расслабившись. — Мы оба здоровы. Все под контролем. Я наблюдаюсь у специалиста в Лондоне. Она хочет положить меня в больницу на сохранение в третьем триместре. Она была интерном в Испании и стажировалась в клинике недалеко от нашего дома, когда случилось похищение. Она знает обо всем, через что мне пришлось пройти. Я позволю вашему доктору взять у меня кровь на анализ. Но не намерена обсуждать с незнакомцем подробности беременности. Он берет кровь — и на этом точка.

Ксавьер молча кивнул.

— Я знаю, что должна была поставить вас в известность раньше, но я также знаю, что, если доношу ребенка, мне придется выйти за вас замуж, а я этого не хочу. — Она посмотрела ему прямо в глаза. Взгляд был холоден как лед. — Я всегда думала, что если и выйду замуж, то только по любви. — Она нахмурилась и опустила глаза. — После такого признания вы сочтете меня романтической натурой, но я таковой не являюсь. Просто не хочу выходить замуж по необходимости. Моя сестра влюбилась. И я знаю, что это возможно.

Облокотившись локтем на открытое окно, Трэлла нервно грызла ноготь большого пальца.