Стремнина

— А тут и доходить нечего. Был когда-то я в том самом звене. Хватит. Образования нету подходящего. А тут я на месте и помогаю тебе, чем могу. И как человек, повидавший, и как член правления, спасибо тебе, что выдвинул.

— Темнишь, Лексеич. Не в том дело. Покойно тебе в шоферах. Никаких вздрючек, никаких ковриков у начальства. Крути себе баранку. А если глянуть, так ты не прост. Я еще не знаю, кого больше слушают, если придется. В Лесном Кулешов бы без тебя шиш сделал. Подмял ты там всех.

— Это как же — подмял?

— Да так… По-хорошему. Ты не ершись, не обидеть тебя хотел. Авторитет у тебя, про то и говорю.

— Работать стараюсь как надо.

— Вот-вот. А только ошибочка у тебя выходит с оценками нынешней ситуации, Николай Алексеевич. Ошибочка. Ну, отдадим колхоз весь Туранову. Зачеркнем, как говорят, на карте района самый что ни на есть отстающий коллектив. А что выйдет? От государства уйдет немалое количество продукции. От потребителя то есть. Хлебец — весь Туранову. Мясо тоже. Все. Кто в убытке? Ведь обязательных поставок он державе сдавать не будет. Иначе ему нет никакого смысла брать себе на закорки такую ношу. И что выходит?

— Так что ж выходит, Степан Андреевич?

— Не думал, вижу. А ты теперь вот подумай. Значит, у Туранова, как мне сообщили райкомовцы, цель ясная. Хочет он построить тут, в Лесном, пару телятников на тыщу голов, утиную ферму, молокозаводик, чтоб сметанку сбивать. В Князевке свиноферму, бойню, цех по переработке мяса. Чуешь, куда гнет. Планирует замкнутый цикл. Все, что получит, — прямо к себе на завод. Задумка у него уже через год давать на каждого рабочего по семьдесят пять кило мяса. Поимей в виду, как руководителя завода я его понимаю. Тут он много проблем сразу решит у себя в коллективе. А вот что касаемо государственного интереса, тут уж извините. Как капиталист он действует. Кто ж вместо него хлебушек государству продавать будет? Кто заготовки выполнять начнет? Да, построит он тут всякое. Сомнений не имею на этот счет. Только почему же мы сами создаем привилегированное положение именно для завода «Тяжмаш»? Не думал про это? А на других заводах областного центра как? Или там люди хуже? Что скажешь?

Ах, Куренной-Куренной. Вроде и умный ты мужик, а вот понесло тебя. А может, прикидывается, что не понимает? Да нет, с Турановым у него вроде складывается. За место бояться не приходится. Самостоятельность потеряет? Тоже навряд ли. В зарплате точно выиграет, а в руки получит такую силищу. Нет, видать, и вправду недопонимает.

— Интересные данные ты мне сообщил, Степан Андреевич. Очень даже интересные, — Николай говорил неторопливо, поглядывая на председателя внимательно, стараясь определить: не прикидывается ли. — Так вот, ежли удастся Туранову сделать все, что задумал — в ножки ему поклониться надо. Погоди, я тебя слушал… Так вот. Ежли он накормит пятнадцать тысяч рабочих, а это с семьями, глядишь, чуть ли не пятая часть населения областного центра, так это ж с плеч государства такая тяжесть… Чем же он на капиталиста похож, как ты говоришь? Да, не так уж легко у нас в стране с продуктами, как хотелось бы. Да погоди же ты… Другое дело. У нас больше тринадцати центнеров на круг с хлебом почти никогда не выходило. А Туранов возьмет и двадцать. Сомнений нету, что возьмет. Что сам не понимает — умные люди доведут до него. А возможностей у него в тыщу раз больше нашего теперешнего. И село не сгинет. А что электричка рядом, так при теперешнем деле это для пользы. С завода народ будет ездить для подмоги. Общее ж дело будет, Степан Андреевич. Неужто не понимаешь?