Стремнина

Марина торопилась домой с продуктами и хлебом, но невольно остановилась среди птиц, тронутая их доверчивостью, отломила кусок горбушки и разбросала их. Голуби наскакивали друг на друга, стараясь обогнать своих собратьев, жадно хватали корм, а между ними быстрые и юркие воробьишки подбирали самые мелкие крошки…

Она медленно шла к подъезду своего дома, вдыхая пьянящий аромат разомлевшей земли, смешанный с нежным, едва уловимым запахом расцветших урюковых и вишнёвых деревьев, покрытых бело-розовыми шапками, напоминавшими взбитый сливочный крем. Марина и сама млела, как девчонка, томимая ожиданием чего-то волнительного и чарующего…

Ах ты, молодость, поздняя, зимняя иль осенняя — с грустным дождём, или летняя — с грозами-ливнями, ты в душе светишь юным огнём. Пусть листочки твои покорёжены, но они излучают тепло. Предстоящей зимой растревожены, с ветром влажным стучатся в стекло,

но любовью по-прежнему светятся, возродив снова юность души, и в предзимье сияющим месяцем вновь нас радуют в мёрзлой тиши! Нам душою вовек не состариться. Лишь любовью живёт человек. И пока в нас жива эта странница, не закончен наш жизненный век.

«Э-эх, прошли мои годочки! Уже бабушка, вон какая у тебя внученька растёт!». Марина вошла в подъезд, где на неё с лаем кинулся соседский Кузя, сидевший под дверью одной из квартир на первом этаже. Марина собак не боялась и обычно спокойно урезонивала их:

— Дурачок ты, Кузя! Мы с тобой соседи и должны уважать друг друга. А-а, от меня, наверное, Ральфиком пахнет? Тогда всё понятно.

Поднимаясь к себе, она услышала, как Ральф уловив ухом её разговоры с Кузей, гавкнул за дверью. Его заклятый враг был маленьким уже немолодым кобельком. При виде огромного Ральфа он не пугался и не поджимал хвост, как другие собаки, а бесстрашно облаивал его и готов был броситься в бой, самоотверженно защищая своё пространство. Ральф, по натуре добрейший пёс, ошалев от наглости такой мелкоты, обычно останавливался подле Кузи, мгновенье с удивлением смотрел на него — и вдруг, раскрыв свою огромную пасть, нависал над несчастным мальцом и рявкал на него так, что тот переходил на визг.

Вернувшись, Марина, первым делом, заглянула в комнату к Муле.

— Как ты тут?

— Да вот, сижу, Маришенька, одна, скучаю. Дома тихо. Если бы глаза мои видели хоть чуть-чуть… А так… что я могу? Сижу, лежу, дремлю иногда. Знаешь, мне последнее время постоянно один и тот же сон снится, странный такой!..

— Мулюшка, берись за меня, пойдём на кухню, я буду обед готовить. Там и поговорим и про сны твои, и про всё на свете. — Старушка дрожащей рукой взяла Марину под руку. Усадив пожилую женщину за стол, Марина принялась разбирать купленные продукты.

— Ну, давай рассказывай, что там за сон такой, мы с ним вмиг разберёмся. Чаю хочешь?..

— Да нет, подожду ужин. А сон… да вот, снится всякий раз мне церковь или храм… и больше ничего вокруг… и знаешь, всё кругом, как в тёмном тумане, а церковь эта на каком-то холме стоит, и, знаешь, сверкает, искрится лучами. А я, вроде, хочу идти дальше, а ноги, как ватные, немые… Мне от этого становится не по себе, и я просыпаюсь.

— Муль… и правда, странный сон какой-то… знаешь, может, это тебе Боженька даёт понять, что нужно церковь посетить? Как думаешь?

— Ой, Мариночка! Да не верю я и никогда не верила. Папа мне мой, когда был жив, говорил, что знает, чувствует, что есть какая-то высшая сила, но все тогда говорили, что нет никакого бога, что в бога только тёмные люди верят. Так что не привыкла я к этому… А теперь уж поздно.

— Муленька, но ведь сон и вправду странный, как будто вещий, хоть я и сама-то вроде — продукт нашего атеистического времени, но этот сон на всякие такие мысли наводит. Ты же, наверное, крещёная, коли до революции родилась? Может, давай, свожу тебя в церковь?

— Да нет, Мариша, так уж буду помирать. А сон… может, уже мозги набекрень становятся?

— Хорошая моя, не придумывай, пожалуйста! Мы ещё тебе жениха найдём! А то собралась помирать старой девой, как монашка, вот и снится тебе монастырь.

Обе женщины рассмеялись. Старушка сделала кокетливый жест рукой, как бы поправляя волосы:

— Да. Я ещё невеста хоть куда! Вот, правда, уже правнучку дождалась!

На кухню вышла Яна с проснувшейся Стеллкой на руках:

— Что тут у вас так весело?

— Да вот, предлагаю Муле жениха поискать, а она раздумывает, где стОящего в наше время найти? — со смехом отвечает мать.

— О-о, классно! Слышишь, Стеллочка? Бабулю замуж выдадим, а там, глядишь, и мне жених подыщется, а Стеллке — папа, да, доча?..

— У вас есть и муж, и папка, детка! Вон, звонит каждую неделю.

— Ой, мам, сама подумай, где он? Он там осел, нашёл работу. Говорит, неплохую, маму свою бросить не может, да и понятно: она после смерти отца чувствует себя неважно, а по их законам только на сына и надежда в старости, так что — не быть нам вместе.

— Доченька, а ведь ты, когда замуж выходила, обещала ему, что ты будешь с ним и в горе, и в радости, а, выходит, при первых же трудностях спасовала…