Стремнина

С тех пор утекло много воды. Давно уже нет родителей Жени и Марины. Евгений Иванович с присущей ему дотошностью и старанием овладел всеми необходимыми познаниями и превратился в заядлого энтузиаста-дачника. Правда, только по выходным. Во всех делах и начинаниях Марина всегда была его правой рукой и неутомимой помощницей, впрочем Евгений Иванович всегда старался освободить её от трудоёмких дел.

— Маришка, всё! Хватит стоять буквой «г»! Посиди, отдохни, я докончу твою работу. — Но когда видел, что жена не торопиться расслабиться, отдыхать, настаивал со строгими нотками в голосе:

— Заканчивай, говорю! Иди лучше чайник поставь. Скоро обед!

Дачу он буквально вылизал. И она благодарно платила ему обильными урожаями. Женя таскал на себе тяжёлые рюкзаки с яблоками и грушами, с ягодами и шикарными огромными помидорами, которые невозможно было даже сравнить с купленными на рынке. А потом они с Мариной закатывали всё это в банки, обеспечивая семью на зиму простым, незамысловатым провиантом, который всегда выручал, если внезапно являлись гости.

Вот и на этот раз, Евгений Иванович, Марина Михайловна с Яной и четырёхмесячной внучкой в девять часов утра ждали на автобусной остановке Костика с Машей и Лену, Янину подружку, с её парнем, с которым Лена познакомилась недавно. Этого парня Яна ещё ни разу не видела, хотя и была наслышана от подружки о её новом знакомом.

На дачу ходил маленький древний автобус, называемый в народе «коробочкой». Он должен был появиться примерно через полчаса. Минут через пять подошли Лена с её парнем. Познакомились.

— Виктор, — говорил он всем, пожимая руку и улыбаясь смущённо. «Не красавец паренёк, — подумала Марина, — белесый какой-то, и глаза цвета простокваши. Лена-то вон какая видная… Впрочем, он, может быть, человек хороший. Для мужика внешность — не главное. Наверное, и хорошо, что страшненький: есть слабая надежда, что изменять не будет. Если, конечно, у них всё сладится».

Лена схватила на руки Стеллочку, которая ей доверчиво улыбалась, и принялась ворковать с ребёнком. Виктор стоял рядом, безучастно разглядывая новые лица. Когда подошёл автобус, запыхавшись, подбежали Маша и Костя. Вся компания, забравшись в «коробочку», расселась по местам.

До дачи было минут сорок езды. Натужно ревя мотором, автобус пилил на второй скорости по серпантину змеящейся вверх узенькой асфальтированной дороги. Пассажиры любовались горными пейзажами и оживлённо болтали, кто о чём.

На месте они поднялись по узкой тропинке на гору, вышли к чистенькому домику и, минуя его, направились внутрь участка. Там, запыхавшись, уселись на врытую в землю скамейку. Рядом стоял небольшой стол. Укрытием от солнца служили ветви яблони. Горный прохладный ветерок, слегка освежая, дарил необъяснимое наслаждение.

— Как же тут классно, всё-таки! — воскликнул Костя. Все расслабленно улыбались, отдаваясь блаженству.

Достали кастрюлю с маринованными окорочками, разделанными на куски, Марина принялась за столом нанизывать мясо на шампуры, а Женя развёл огонь в мангале. Яна выносила из домика посуду, а Лена со Стеллкой на руках пошла осматривать дачные владения. Вслед за нею потянулся и Виктор, а через некоторое время к ним присоединилась и вся молодёжь, оставив старших заниматься приготовлением шашлыка.

Через некоторое время Евгений Иванович принялся жарить шашлыки, и все собрались поблизости, вдыхая волнующе-аппетитные запахи, идущие от мангала. Сегодня на даче никто не работал. Яна лежала на коврике, постеленном в траве, придерживая сидящую дочку и вспоминая, как в прошлом году, на Пасху, они были с её родственниками, примерно в это же время здесь, на даче, с Саидом… Он тогда с любопытством наблюдал, как все, играя, стукались крашеными яйцами, с нетерпением ожидая, кому первому достанется разбившееся яйцо. Кажется, это было давным-давно, в прошлой жизни. Всего лишь год прошёл, а кажется, что полжизни миновало! «Какой дорогой ценой досталась мне доченька!». — Яна в задумчивости гладила дочурку по спинке. А Стеллка с любопытством сидела и разглядывала одуванчики, трогала их ручками, наклонялась к ним. Все наблюдали эту умильную картину и растроганно улыбались. Не улыбалась только Яна. Она вдруг вспомнила недавнюю беседу с матерью, и мысли увлекли её на родину Саида, куда предлагала поехать для восстановления семьи дочери Марина Михайловна. Яне пришло на ум старинное слово «чужестранка», пожалуй, как нельзя более подходящее к её мироощущению во время той поездки на собственную свадьбу. Словно камень, и не просто камень, валун, лёг на душу… Яне захотелось глубоко вздохнуть и сбросить эту душевную тяжесть. «Я подумаю об этом завтра», — вспомнилась ей знаменитая фраза Скарлет О Хара из «Унесённых ветром».

— Ребята, шашлык сейчас будет готов! — позвала Марина Михайловна, — мойте руки и садимся за стол!