Стриптиз на 115-й дороге (сборник)

Рукава оказались Лейбе чудовищно коротки, но он счастливо причитал и благодарил за подарок. Спрашивал о правилах химчистки. Маршировал по офису в шинели, застегивал и расстегивал ее. Поднимал и опускал воротник. Вешал ее на спинку компьютерного кресла и раскручивал как в центрифуге. Говорил, что купит себе в Интернете набор Георгиевских крестов и орден Красного Знамени. Подыщет ремень и портупею. Он ликовал и чувствовал себя абсолютно отмщенным.

Свидетель

Мое первое посещение синагоги закончилось штрафом. В Бруклине меня оштрафовали за курение на перроне метро. Я упирал на то, что курю на свежем воздухе, но полицейский был непреклонен. Общественное место есть общественное место. К одним непредвиденным расходам прибавились другие. Настроение испортилось окончательно, но у меня хватило выдержки держать язык за зубами. Материться на полицейских – не только невежливо, но и неумно. Мы с молодой женой сели в подошедший поезд и несколько станций ехали молча.

Два месяца назад я женился на прислуге своей любовницы. Приезжал в гости, познакомился. Позвал в гости на Рождество. Приехала – и осталась. Почему бы и нет? Все равно Хильда была замужем. Мне нравилось, как она смеется. Ржет по любому поводу. И вообще, девушка хозяйственная. Потом выяснилось, что в стране она находится нелегально. Перед свадьбой мы начали выправлять документы. Еще до знакомства она подала на получение беженства по еврейской линии, но ей отказали. Теперь нашей задачей стало доказать существование антисемитизма в Белоруссии, откуда она приехала. В местной русской газете мы нашли объявление, что мистер Яков Гудман оказывает профессиональные свидетельские услуги выходцам из РБ и помогает получить статус.

– Наденьте шляпу, – сказал Гудман властным голосом и протянул мне грязный, засаленный котелок, который в другой ситуации я не осмелился бы даже взять в руки. – Вы – мужчина! Мужчины по нашей традиции в синагоге должны надевать шляпу.

Фетровая шляпа фасона пятидесятых годов оказалась большой и пахучей. Я хотел возразить, что мы находимся не в месте отправления культа, а всего лишь в его предбаннике, но пока что решил не спорить.

Гудман делил офис в Боро-парке с несколькими хасидами. В помещении были стол, три стула, книжные полки, забитые потрепанными книгами. На двери – пришпиленный кнопками плакат, поздравляющий всех с прошлогодним праздником Пурим.

– Вы, я вижу, прыткий юноша, – продолжил Яков Михайлович мысль, лишенную каких-либо оснований. – Мы с вами понимаем друг друга лучше, – обернулся он к моей супруге.

Она поспешила согласиться и тут же сбивчиво начала рассказывать нашу придуманную наспех историю. Кружок еврейской культуры. Студенческая демонстрация. Колпак КГБ. Арест. Унижения и пытки.

– Я хорошо владею материалом, – прервал ее Яков. – Можете не рассказывать. Я дам вам сейчас цельную картину происходящего.

Он вытащил из ящика стола небольшую картонную папку с завязочками и, доставая одну за другой вырезки из газет и какие-то документы, стал их зачитывать. Комната капля за каплей наполнилась ужасом.

«Жиды и жиденыши! Уберайтесь из нашей родной Белоруссии! Вы разволили нашу страну. Мы не хотим терпеть больше вашего присутствия. Мы не хотим, чтобы наши дети общались с вашими выродками! А если вы не уберетесь по-хорошему, мы уничтожим вас по одиночке. Мало немцы вас били и не добили. Это обязательно сделаем мы. Уберайтесь пока не поздно! Группа Национальный фронт Беларуси».

Он с выражением прочитал текст листовки, написанной черным маркером на листке формата Letter, и с вызовом посмотрел на нас. Такой формат бумаги используется только в США и Канаде: он короче и шире, чем советский А4. Я хотел было сказать об этом «свидетелю», но вновь сдержался, чтобы не вызвать его гнева.

– В марте государственное радио выпустило в эфир передачу «Святые и осквернители». В ней для пущей убедительности народный артист Сидоров и заслуженная артистка Осмоловская озвучили многочисленные отрывки из «Протоколов сионских мудрецов», – с негодованием процитировал Гудман статью из какого-то рекламного еженедельника.

Я уже давно был в теме. Еврейство в этом году не канало. Канали белорусские националисты. Сексуальные меньшинства. Сектанты. Канал любой антикоммунизм. Отлично шли кришнаиты. Поставил точку на лбу, и ты – беженец. Жена знала, что с еврейской линией она облажалась. Иммиграционными службами этот вопрос был решен окончательно и бесповоротно. Ксенофобии в бывшем Советском Союзе нет. Нам предстояла большая кропотливая работа.

– А теперь перейдем к главному, – закончил Яков Гудман.

– А что у нас главное? – поинтересовался я.

– Как что? – удивился он. – Главное – цена вопроса.

И потряс папочкой у себя над головой. Мне показалось, что волосы на его бороде и голове при этом самопроизвольно зашевелились.

Я скептически уставился на Гудмана, но поймал на себе взгляд жены, полный надежды.