Стриптиз Жар-птицы

– Тысяча рублей, – не растерялась будущий кардиохирург.

– Что за тариф такой?

– Не хотите, не надо.

– Ну ладно, я согласна.

– Сначала бабки!

Кипя от негодования, я открыла кошелек, выхватила из него купюру и только тут увидела трубку, которой хвасталась Олеся. Аппарат выглядел вызывающе дорого: корпус не пластиковый, а обтянутый красной кожей, заднюю панель украшали стразы, кнопки походили на леденцы.

– Прикольная штучка, – пробормотала я. – Сколько стоит?

– А не знаю, – кокетливо дернула плечиком Олеся. – Это подарок.

– Кто же потратил такую уйму денег?

Филимонова загадочно усмехнулась.

– Познакомилась с парнем, он и отвалил.

– Повезло подцепить олигарха?

Олеся выпятила вперед хилую грудь.

– Я красавица!

– Верю.

– Умею себя подать в выгодном свете.

– Отлично!

– Кирилл сразу влюбился.

– Его зовут Кириллом?

– Ага.

– И как с ним связаться?

– Зачем?

– Дай мне номер телефона щедрого кавалера!

– Чего привязались? Отстаньте! Вот Жанке я звякну, раз договорились, не подведу.

– Олеся, – сказала я, – присвоение принадлежащей другому человеку вещи называется воровство!

– Вы о чем? – сделала шаг назад девчонка.

– Я близкая подруга Даны Гарибальди и вижу у тебя в руках ее мобильный.

– Ни фига подобного! – нервно воскликнула Филимонова.

– Дорогая, лучше не спорь. Смотри, вот тут крепилась цепочка, которую оторвали, когда брали телефон. Сильно сомневаюсь, что кто-то из твоих одногодков способен приобрести столь дорогую вещь, тем более подарить ее. А если все же ты не врешь… То в комплекте с аппаратом непременно идет особая зарядка, она тоже покрыта красной кожей и усеяна блестящими камушками. Можешь ее предъявить? Нет? А у Гарибальди она осталась и имеет тот же номер, что и телефон. Простое сравнение цифр сразу прояснит дело. И тогда ты беседой с Грибковым не отделаешься! Нехорошо сажать труп в кровати, надевать ему на нос очки и включать телик. Но мелкое хулиганство сошло тебе с рук, а вот с телефоном будет сложнее. Это уже воровство. И, учитывая стоимость мобильного, в особо крупном размере. Пара лет за решеткой навсегда похоронят твою мечту о кардиохирургии!

Олеся заплакала.

– Тетенька, я нечаянно, – сквозь слезы заявила она, изображая первоклашку.

– Давай сядем в тихом месте, – предложила я, – и спокойно побеседуем, без чужих ушей и глаз.

Глава 21

Тихое место нашлось неподалеку. Олеся схватила меня под руку, протащила метров двести вперед и втолкнула в деревянную развалюху, стоявшую почти впритык к покосившейся избушке.

– Вы только не орите, – попросила она, – я ничего плохого не сделала. Зачем трупу телефон? Звонить он не станет. Я трубу подобрала и могу пользоваться. Что упало, то пропало!

– Оригинальное понятие о собственности, – мрачно улыбнулась я. – А где ты нашла мобильный?

– В электричке! – лихо соврала Олеся.

– Да ну? – изумилась я. – Однако тебе повезло, лично мне в электричке никогда ничего дороже мятой газеты не попадалось! Расскажи о своей удаче!

Олеся прищурилась.

– Ну, вечером поздно я вхожу в вагон. Гляжу – лежит! Вокруг никого. Че, следовало оставить?

Я молча встала с деревянного обрубка, на который села пару мгновений назад, и пошла к двери.

– Эй, вы куда? – забеспокоилась Олеся.

– В милицию, – спокойно ответила я. – Моя подруга выпала из окна, и в это время сотовый находился у нее в специальном креплении на поясе. И как он потом очутился у девушки Филимоновой?

– Отскочил в сторону, – заявила врунья.

– Потом встал, побежал на станцию, влез в вагон и лег на пол. Там ты его и нашла. Олеся, Дана Гарибальди всегда держала аппарат на цепочке. Лучше скажи правду!

– Мне попадет… – захныкала медсестра, – мать выдерет…

– Хуже будет, если тебя обвинят в соучастии в убийстве! – рявкнула я.

– Ой! – испугалась Олеся. Нахалка уже не изображала страх, похоже, ей и впрямь стало не по себе.

– Где ты взяла телефон? – насела я на нее.

– Нашла!

– Не ври!

– Не, правда!

– Не смей рассказывать охотничьи истории про электричку.

– В саду увидела, – прошептала Олеся.

– В каком?

– Ну… там, – махнула она рукой.

– Мне что, из тебя клещами каждое слово вытаскивать? – обозлилась я. – Чей сад?

– Гарибальди, – прошептала Олеся.

– Что ты там делала?

– Ну… э… ваще… гуляла!

– На чужом участке?

– Ой! Пожалуйста, не кричите!

– А ты не ври!

– Говорю правду!

– Всегда? В особенности ты правдива сейчас, – засмеялась я. – Действительно, ничего удивительного, Дана обожает пускать на свою территорию посторонних! Ее сад – общественный парк! Значит, так! У тебя есть выбор: либо прекращаешь лгать, либо я вызываю ментов. Но только не надейся, что я обращусь к идиоту Грибкову. Позвоню своим приятелям в Москву, приедет бригада с Петровки. То-то твоей маме радостно станет, когда на дочь наручники наденут.

Девушка издала стон.

– Все из-за Феди!

– Какого Феди? – не поняла я.