Стриптиз Жар-птицы

Немного резкое замечание, но справедливое. Жозя после смерти супруга-ученого продолжала преподавать биологию в институте, еще она набрала частных учеников из числа школьников, желавших поступить в вуз, и крутилась как белка в колесе. Дана тоже не сидела сложа руки – ей пришла в голову мысль заняться бусами, браслетами и прочей бижутерией. Кстати, к этому невестку подтолкнула свекровь. Жозя однажды сняла с антресолей кипу альбомов и сказала:

– Мать Матвея, Таисия, зарисовала все свои работы. Хочешь посмотреть? Есть очень красивые.

Перелистывая страницы с акварелями, Дана и сообразила: бусы можно сделать из любого материала, хоть из пробок от винных бутылок. Главное, потом продать аксессуары.

В очередной раз услыхав про трутня, Альберт надулся, а Жозя вновь наступила сыну на больную мозоль:

– Если у тебя не получается с писательством, помогай Дане. Она отличный бизнес задумала!

– Еще чего! – заорал Алик. – Нашли дурака! Может, вы надеетесь, что я стану цепочки клепать? Совсем с ума сошли? Я мужчина!

– Мужик, не умеющий зарабатывать деньги, обычный альфонс, – высказалась Дана, – почему я должна ломаться с утра до ночи, а Жозя бегать савраской, чтобы заработать тебе на борщ?

– Потому что вы не творческие люди, – с презрением заявил Алик, – вас ангел при рождении в лоб не поцеловал, как меня.

Жозя нахмурилась.

– Твой отец, Альберт, был гениален! И тем не менее думал о семье. Ему хотелось изучать лишь экзотов, и он имел такую возможность. Но чтобы его сын ходил в красивой одежде и хорошо питался, Матвей колесил по стране, читал лекции в разных вузах и…

– Хватит! – Альберт вдруг стукнул кулаком по столу. – Мама, я не идиот!

Жозя заморгала:

– Ты о чем?

– Сама знаешь, – загадочно ухмыльнулся Альберт. – Хватит мне папашку в пример ставить. Он далеко не святой!

– Алик! – с негодованием воскликнула Жозя. – Светлая память Матвея Витальевича…

– Скорей уж черная, – хмыкнул сын. – Ты хочешь, чтобы я был похож на папеньку?

– Конечно, – царственно кивнула Жозя.

– Во всех отношениях? – уточнил Альберт.

– Ты о чем, деточка? – стала ласковой мама.

– Хочешь поговорить при Дане? – издевательски осведомился Алик. – Ладно, сын обязан слушать мать. Значит, так. Жанна Бирк, сотрудница Института промышленного птицеводства и животноводства, той самой организации, где папахен начальствовал всю свою сознательную жизнь, имела мужа, Феликса Бирка, диссидента и…

– Дана, – повернулась к невестке свекровь, – пойдем, Алик не желает беседовать о собственных ошибках, вот и переводит стрелку неизвестно куда.

– Если продашь птичку, – вкрадчиво протянул Альберт, – то можешь всю жизнь спокойно лежать на диване!

– Какую птичку? – пожала плечами Жозя.

– Попугая, – ответил Алик.

И тут Дана с возмущением налетела на мужа:

– Зачем ты предлагаешь маме подобное? Она Карлушу из яйца вырастила! Он память о Матвее Витальевиче! Это все равно что с ребенком расстаться! Совесть у тебя есть?

– Я всегда полагал, что основная память об отце – это я, – вздохнул Алик, – а теперь выясняется, что крикливая гадость в клетке важнее сына. Но не о пернатом речь.

– Так о чем? – поразилась Дана.

Но ответа на свой вопрос она не получила. Жозя, закатив глаза, начала медленно опускаться на пол.

– Врача! – заорала Дана, кидаясь к свекрови. – Скорей! Алик, ты убил мать! Ненавижу тебя…

Лида замолкла.

– Неприятно быть свидетелем подобной сцены, – мягко сказала я, – не знаю, куда деваться, если при мне люди принимаются скандалить. Но сейчас я испытываю некоторое недоумение.

Лида передернулась и обхватила себя руками.

– Холодно? – заботливо поинтересовалась я. – Возьми плед и накинь на плечи. Так вот о моем недоумении. Ты чуть раньше сказала, что познакомилась с Аликом уже после того, как супруги разошлись. Правильно?

– Ага, – подтвердила Лида. – Я не уводила Алика из семьи. Я не из тех сволочей, которые в чужом огороде клубнику воруют!

– Тогда откуда же столь доскональная информация о семейном скандале? – восхитилась я. – Создается впечатление, что ты лично присутствовала при том разговоре.

Мадам Колоскова номер два покраснела:

– Мне мама рассказала.

– Жозя? Вы же с ней не общаетесь!

– Не свекровь, – уточнила Лида, – моя собственная мать.

– А она от кого про скандал узнала?

Лида снова передернула плечами, затем сняла с постели шерстяной плед и завернулась в него, устроившись на кровати.

– Мама была у Колосковых домработницей – три раза в неделю приходила убирать, готовить, стирать. Жозя с Даной лишь прикидывались бедными, у них имелись рубли в чулках. Совсем нищая семья прислугу не наймет, сами будут с пылесосом бегать.

– Ясненько, – кивнула я. – Значит, поломойка подслушивала, а потом, вернувшись домой, обсасывала с дочкой чужую жизнь. Увлекательное занятие!