Стриптиз Жар-птицы

– Знающий человек и так поймет цену. А кто был в курсе, что Феликс едет в Питер? – задал следующий вопрос Павел.

Мура сдвинула брови.

– Столько лет прошло, разве я вспомню?

– Попытайся, – не сдался Лям.

Бирк уставилась в окно.

– Муж поставил в известность директора училища. Тот милейший человек, всегда шел ему навстречу, тем более что я подменяла супруга.

– Еще?

– Ну, наверное, преподаватели, – предположила Мура. – Могли спросить, куда собрался Феликс. И муж, и я, вероятно, ответили: «В Питер, по линии общества «Знание».

– Значит, ваш приятель ему выписал командировку?

– Да.

– А билет?

– Что?

– В те годы проездные документы были в дефиците, их заказывали задолго до поездки, а я очень хорошо помню, как мы договаривались о встрече. Я спросил у Феликса: «Когда пересечемся?» А твой муж ответил: «В любое удобное для вас время». Ну мы и выбрали четверг, через день после нашей беседы. Где Феликс раздобыл билеты? Да еще СВ!

Мура засмеялась:

– Ну это было не трудно. Через дом от нас жила Серафима Ивановна, она работала кассиром на вокзале. На билеты была бронь, которая за сутки до отправки поезда поступала в общую продажу, резервируют только билеты высшей категории, СВ или так называемые мягкие. Серафима всем знакомым помогала.

– А птичку вы из Москвы привезли?

– Конечно.

– Куда дели?

– В сервант поставили.

– Серафима к вам наведывалась?

– Забегала по-соседски.

– Могла видеть фигурку?

– Ну да… – растерялась Мура.

Павел попытался поднять руку.

– Вот! Она билет организовала, о фигурке знала. Сообщила номер места убийце и получила свою долю.

– Глупости! – поморщилась Мура. – Сима была простая тетка, одинокая, жила очень скромно. Ее позже всем поселком хоронили, ничего в избе ценного не нашлось.

– Я и не думаю, что всему виной она, – прошептал Павел. – Где бы кассирше такой яд взять? Просто я дал тебе понять: убийца Феликса в твоем окружении. Он в курсе стоимости птички и знал о поездке в Питер. С моей стороны утечки не было. Я никому ни словом не обмолвился о предполагаемой сделке, даже жене. Короче говоря, я давно ищу убийцу.

– Зачем? – пролепетала Мура.

Павел неожиданно звонко ответил:

– Хотел тебе угодить! Знал, как ты любила Феликса, как страдала после его смерти, вот и старался. Намеревался открыть правду, нанять исполнителя, казнить убийцу и сказать тебе: «Мурочка, теперь Феликс может спать спокойно. Мы отомстили!»

Очень надеялся, что после такого поступка ты поймешь, как сильно я люблю тебя, и оценишь меня.

Мура обняла Павла, но на душе у нее скребли кошки.

Что мы знаем о своих близких? Даже о тех, с кем встречаемся почти каждый день. Мурочке казалось, что Лям для нее – открытая книга: верный, умный, надежный друг, а оказывается, Павел любил ее и даже был готов пойти на преступление. Поиск убийцы Феликса! Прямо роман Агаты Кристи. Подобное обычно случается лишь в книгах, а не в действительности. И Павел, похоже, не понимал, что творится в душе у Муры.

Вдова испытывала смешанные чувства: она любила Феликса, горевала о нем, но, ей-богу, после смерти мужа семье стало намного спокойнее жить. Даже после многолетней дружбы с Павлом Мура не раскрыла ему тайну про «Путь к свободе». Лям и помыслить не мог, по какой причине Феликс решил расстаться с птичкой, наивно полагая, что ученый хотел потратить вырученные средства на семью. Жанна и после перестройки крепко держала рот на замке. Бывшая советская женщина, как многие в те годы, рассуждала крайне просто: сегодня перестройка, завтра перестрелка, после могут вернуться коммунисты. И что они сделают с такими, как Бирк? Нет уж, лучше завернем членский билет КПСС в непромокаемую пленку, положим его в хорошо закрывающуюся железную коробку и зароем на огороде. Поменяется власть – отроем. Забудут в России о коммунистах? Пусть документ лежит в грядке, вдруг пригодится.

Тем временем Павел, ничего не знавший о мыслях любимой, рассказывал о своих поисках.

Для начала он нашел проводницу из поезда и дотошно расспросил ее. Женщина хлопала глазами и твердила:

– Он один ехал, никто не подсаживался!

Но потом вспомнила: вроде к тому мужчине заглядывал кто-то в купе.

– Поезд только поехал, – повествовала тетка, – я через четверть часа титан вздула. Оно конечно, ночь на дворе, но пассажиры – народ капризный. Есть такие, что и в три часа кипяток просят. Хотя СВ-вагон аккуратный, в нем в основном начальство катается.

Постепенно Павел выяснил следующее.

Проводница возилась у титана, когда услышала тихий скрип. Она обернулась и увидела, как из пятого купе вышла фигура в черном плаще. Мужчина был невысокого роста, он торопился по коридору к тамбуру. Лица его служащая толком не увидела, запомнила только бороду, усы и большие очки.

Потом она легла и попыталась задремать. За полчаса до Бологого в служебное помещение, шатаясь, вошел пассажир из пятого купе.

– Мне дурно, нужен врач, – прошептал он. – Сердце болит! Наверное, инфаркт…

Лицо Павла вдруг стало сереть, его рассказ прервался.

– Тебе плохо! – вскочила Мура.

– Под матрасом… – простонал Лям, – возьми, там мои заметки.

– Сейчас, только доктора приведу! – засуетилась Жанна.