Стриптиз Жар-птицы

– Не знаю. Может, вы и правы. Но только, когда она ляпнула про тетрадь, я мигом попросила: «Дайте почитать». А мадам в ответ: «Ой, ой, ее взяла корреспондентка с телевидения! Обо мне недавно делали передачу». Глаза у бабки забегали, руки задергались. Кстати, на мое заявление о виновности Колоскова в смерти Феликса она отреагировала не так остро, как я ожидала. Нет, она заахала, заохала, схватила валокордин, но… «не верю!» – так, кажется, говорил фальшивящему актеру великий Станиславский. Бабуська, чтобы продемонстрировать свои светлые чувства к мужу, начала показывать фотографии, потом попыталась увести разговор в сторону, стала болтать о коллекции родителей Феликса и тут ткнула мне под нос снимок, на котором изображена птичка.

– А мне Мура сказала, что ей показали фото птички! – воскликнула я. – Подробностей вдова сообщить не успела, в дом ввалилась ее пьяная внучка, стало не до разговоров. Я планировала поехать к Бирк сегодня утром, но случилась целая цепь событий, вследствие которых я очутилась тут. Хорошо помню, как Мура воскликнула: «Мне показали фото птички».

– А вот и нет, – возразила Ася. – Наоборот совсем. Бирк продемонстрировала снимки, а я узнала на них фигурку, лежавшую в тайнике. Мура врала тебе. Она вообще ловко жонглирует фактами, что лишний раз подтверждает мое мнение о ней.

– Так вот откуда Бирк узнала про тайник!

– Я ей рассказала, естественно, – усмехнулась Рогова, – увидела снимок и не удержалась. И снова странная реакция: Мура попыталась изобразить изумление. Получилось плохо. Знаете, к какому выводу я пришла?

– Слушаю.

– Она прочитала тетрадь Ляма, а в ней, наверное, содержалась такая страшная информация, что Мура перепугалась, сожгла записки и затаилась. Сейчас, когда прошло много лет, бабуле захотелось немного славы. Ведь уже можно рассказать об организации «Путь к свободе»! Коммунистический режим пал окончательно, прошлого не вернуть. Вот Мура слегка и раскрыла рот, согласилась на съемки. Потом со мной потолковала, я же представилась ей журналисткой, с вами пооткровенничала. Вы же наверняка сказали, что собираетесь написать книгу, и идея ей понравилась. Но как только речь заходит о смерти Феликса, вдова начинает округлять глаза и странно себя ведет, делает намеки и тут же восклицает: «Я ничего не знаю!»

– Мне она сообщила, что птичка у Жози.

– Ну да, узнала от «журналистки» и не утерпела, – кивнула Ася, – только мне кажется: вдова давно в курсе, кто убил Феликса, но до последнего времени испытывала страх. Вот почему ее не потрясло известие о том, что Колосков – убийца.

– Выходит, дело обстояло так: Матвей убил Феликса из жадности, узнав о желании Бирка продать фигурку птички. Убил бывшего друга, взял драгоценность и испарился, – прошептала я.

– Ну да, – кивнула Ася, – он же убийца.

– Но зачем Матвею уничтожать людей?

– Не знаю, – призналась Рогова. – Может, он маньяк? Правда, в случае с Бирком у него был мотив: он желал завладеть дорогой статуэткой.

– Зачем? – упорно повторила я.

– Наверное, имел финансовые проблемы, – предположила Рогова. – Долги, или растратил служебные средства.

– Но фигурка не продана. Она лежит в тайнике, – напомнила я.

– Да не знаю я, – рассердилась Ася, – может, ее на черный день сохранили.

– Следовательно, Матвей киллер?

– Верно.

– Не так уж много лет прошло, – медленно сказала я, – не два столетия. Проводница Нечипоренко жива, Бирк вполне еще бойкая, Жозя на своих ногах. Правда, у старушки с головой напряг, и физически она ослабла, но ведь пока еще на этом свете!

– Вы к чему сейчас клоните? – удивилась Ася.

– Следовательно, в твердом уме и здравой памяти вполне могут быть и ближайшие родственники тех, кого убил Матвей Колосков!

– Верно, – согласилась Рогова.

– Если я найду список жертв и изучу его, то пойму, кто скинул Дану из окна, – закончила я. – Теперь я абсолютно уверена: моя бедная подруга ни при чем! Она лишь средство, при помощи которого хотели заставить мучиться Жозю. Убить старуху легко, намного изощреннее оставить ее одну, без помощницы, любимой Даны. Алик с матерью даже не разговаривает, а его вторая жена на редкость жадная дрянь. Нет, объект преступника Жозя! Все сомнения отпали.

– Дело за малым, – хмыкнула Ася, – добыть список убитых людей. Если он, конечно, есть.

– Жозя ничего не тронула в кабинете мужа, и если такая бумага была, то она там. – Я вскочила на ноги. – Сегодня же ночью и поищу. Колоскова спит очень крепко. Вполне вероятно, что имеются некие записи Матвея Витальевича.

– Попробуйте, – кивнула Ася, – я буду помогать. Мне нужны те же бумаги!

– Лучше я пороюсь самостоятельно, но, если не получится разобраться, завтра позову вас, – пообещала я.

Глава 34

Дождавшись полуночи, я прокралась в кабинет Матвея Витальевича. Не успела переступить порог, как меня охватил ужас. Вы когда-нибудь заходили ночью в безлюдный музей? Нет? И не пробуйте, испытаете не лучшие ощущения.