Стриптиз

1. А давай у всех отберём! Тогда им деваться некуда — они больше делать будут. И лишнее — продавать.

2. А давай всем дадим! У них глаза завидущие разгорятся. Они ещё захотят. И буду лишнее делать. На продажу.

3. А давай на них на всех наплюём! Будем делать только для наших. Которые платить могут. Которые изначально — не натуралы.

Гениально! Придётся открывать «кружок политэкономии». Что-то меня тянет в РСДРП. Причём именно в «б».

Первый пункт — классика. Как только Святая Ольга начала упорядочивать грабёж, делать его регулярным под названием «полюдье» — прорезалось стремление использовать универсальный эквивалент. Сначала это были шкурки, теперь всё более — серебро. Выплаты податей натуральными товарами сейчас сохраняются во многих местах и на Руси, и в Европе, но постепенно смещаются в сторону тех или иных «денег».

Денежное обращение и, соответственно рынок, навязывается сверху, властями. Для реализации — нужно самому стать властью.

Второй путь — тоже не нов. Закабаление посредством кредита. Сейчас активно применяется для переселенцев с Юга Рязанскими, Владимирскими, Суздальскими боярами. На «Святой Руси» основной ростовщик — боярство. Хорошо идёт в Новгородской земле.

«Новгородец крещённый — что вор прощённый» — характеристика из этих, средневековых, времён.

Известно завещание одного купца Новгородского, который перечисляет в духовной девять деревень своих должников.

По сути — основой путь формирования крепостного крестьянства по Ивану Третьему: помещик давал крестьянину в долг дом и землю.

Этот вариант я реализую в селениях Всеволжска. Поддерживая его своей властью. Для других земель — необходимо само крепостное право. И тамошняя власть, способная это «право» поддерживать.

Третий путь — широко известен в 21 веке. От варианта идей «чучхе» до «стимуляции внутреннего спроса». То, что прежде удавалось только барону Мюнхаузену — вытащить самого себя из болота за волосы — рекомендуется как способ решения экономических и политических проблем.

Путь — хорош. Только… Народу у меня мало, «внутренний рынок» не даст требуемых объёмов ресурсов, размерность задачи значительно больше. Куда деть «тридцать тысяч хрустальных бусин» — не решается.

Ребятки помыкали, похмыкали и смущённо «открыли америку»:

— Ну… эта… надо власть брать. Тогда можно и «дать», и «взять» и «наплевать». Когда наших много станет.

Это-то я и так… Число подданных — увеличивать. Как переселенцев, так и аборигенов. Что прямо противоречит «дагомейским» замашкам рюриковичей. Влезать во власть на «Святой Руси». Например — в дела Живчика. Готовить людей, накатывать решения. Не только применительно к десяти верстам Дятловых гор, с округой в сотню вёрст «пустого места», с малочисленными, крайне редкими поселениями лесных племён.

Нужно брать власть в густонаселённых местах. Уничтожая нынешнюю, существующую там элиту. Менять тамошний образ жизни. Создавая насилием (государство — всегда насилие) условия для замены «натурализма» на «платёжеспособность». Превращая тамошних людей — в «моих людей».

Иначе эффект от моей индустриализации будет… п-ш-ш…

А до тех пор «торопиться медленно». Не быстро, но без остановок.

И продолжать увеличивать свою торгово-сбытовую сеть. Пытаясь найти крохи, кусочки Руси и сопредельных народов, вышедшие уже из «натурализма».

* * *

Исходя из этого понимания, мы развивали производство в сторону более разнообразия, нежели массовости.

Вот корчага — большой глиняный горшок. Но Горшеня выпускал их аж шести разновидностей по геометрии и два десятка вариантов по оформлению. Цвет, орнамент, лепка…

Две разных последовательности.

Для необходимого — массовое производство, насыщение спроса, «закрытие потребности». Стандартность, унификация, минимализм. Минимум потребностей — гарантирован.

Затем, когда уже и склады набиты — добавление разнообразия. Гребневый орнамент, ромашка налепленная…

Другая — обратная. Для «предметов роскоши». Сначала масса разновидностей малыми сериями. «Как пойдёт». Потом — тиражирование наиболее успешного варианта.

Понятно, что меня больше волновала первая группа. Обеспечить необходимый минимум для «моих людей» я считал своим долгом. Да и индустриальный подход в этом поле более эффективен. Остальное… Оказалось — достаточно не запрещать. Чувство прекрасного, стремление к разнообразию, тяга к самовыражению… давали весьма обширный ассортимент. «Люди — разные». И — когда хотят иметь, и — когда хотят сделать.

Каждый новый продукт вызывал во мне интерес, желание понять в подробностях — как это сделано, где тут «фигурный болт». Но общение с мастерами, как бы этого ни хотелось, занимало всё меньше моего времени.

Всё больше я видел, слышал, разговаривал с начальниками. С управленцами, менеджерами, организаторами и координаторами. Это — несколько другие люди.

Когда тот же Хоц, которого я поставил начальником лесопилок, отвечал:

— Понял. Сделаю.

Я понимал: может быть, он понял. Но он — точно не сделает. Сделают другие. Работники, подчинённые. Если он им объяснит, если они поймут. Если он их организует, обеспечит, проконтролирует.