Стриптиз

Прилетел как-то в Россию инопланетянин. Встретил мужика у пивного ларька. Заговорили за жизнь. Так это, весьма дружелюбно. Без всяких «Звёздных войн» и «Четвёртых июлей». По плечу похлопал, тараньку подал, Васей назвал.

— Ну и как там у вас, на Альфе Центавра?

— Да всё путём.

Рассказывает живенько так, по простому, пивка хлебнул — не побрезговал, по плечу похлопал, анекдоту посмеялся. Нормальный мужик.

— Слышь, альфист-центровист. А скажи-ка ты мне, а как вы там… сношаетесь?

— А вот такответил инопланетянин и похлопал Васю по плечику.

* * *

Вот так и я со здешней святорусской жизнью: то она — меня по плечику похлопывает, то я — её. Вы меня понимаете? Тоже в очереди рядом с инопланетянами стояли?

Подобно тому, как я сам, вляпнувшись в «Святую Русь» после «пролёта мимо Кащенки», одуревал от окружающего, не понимал людей, впадал в панику, в непрерывную тревожность, так и здешние жители не понимали меня. Моих целей, возможностей, границ допустимого…

Мне от них ничего не нужно. Лишь бы детишек своих в душегубках не травили — ну непристойно же! Но им — было нужно моё. Моё майно. Чтобы обогатиться. Моя защита. Чтобы выжить. Мои мозги. Что бы обогатиться, выжить и отобрать чужое майно. Моя душа. Чтобы управлять мною.

А морда не треснет?

«Воли своей не отдам никому!».

Все получили желаемое. На моих условиях.

«Бойтесь желаний — они исполняются».

Кто-то заплатил прежним образом жизни, кто-то — самой жизнью.

Почти все стали жить лучше. По критерию здоровья, сытости, безопасности, стабильности, грамотности… По другим критериям… — по всякому.

Мой Всеволжск рос. Разумно, планомерно.

Ну… Относительно. Какая может быть планомерность в среднем средневековье?! Когда на всё: «аллах акбар» и «божья воля».

«То понос, то золотуха» — русское вековое народное наблюдение.

Городок втягивал в себя ресурсы, людей, территории. Создавал. Новых людей, новые вещи, новые стереотипы и правила.

Я не давал этому вареву остывать, помешивал и подкидывал. Заставлял побулькивать — переходить от одной цели к другой, от целей достижения статики: «вот распашем поле и всё будет хорошо» — к динамике: «вот распашем это поле, и другое, и третье. И будем распахивать по сто новых полей каждый год». Поёживаясь от неприятного понимания того, что впереди всё чаще маячит диалектика с её законами «единства и борьбы противоположностей», «отрицания отрицания» и «перехода количества в качество».

Проще: всё всем всегда «хорошо» — не будет никогда. А со временем любое «хорошо» — станет «плохо».

«Круговорот воды в природе» — в школе учили, «круговорот дерьма» там же — по себе знаете, а вот как у вас, коллеги, с круговоротом «добра и зла»? Сами додумались или Гегеля почитывали?

Любое моё «благое дело», если только от него хоть какой-то толк случится, превратится со временем в гадость, мерзость и злодеяние неописуемое. И — наоборот. Прямо — хоть не делай ничего!

Но и ничегонеделание точно также мерцает — то светом, то тьмой.

«На свете счастья нет,
Но есть покой и воля».

У меня и «покоя» нет. К счастью.

Во. Ещё одно «беспокойство» подвалило. Ну-ну, заходи, выкладывай — что там у тебя.

* * *

— Ну, Ванечка, я тебе службу сослужила. Теперь, как уговаривались, с тебя три желания.

«У меня есть три желанья,
Нету рыбки золотой».

Рыбки у неё нет. А Ванька-лысый есть. Пришло время изображать карася из драг. металла.

Не самый худший вариант:

«Золотая рыбка, ты?
Личико не прячь-ка.
Нет, голуба, это я —
Белая горячка».

Бывшая Суздальская княгиня Улита, бывшая инокиня Софья, нынешняя Софочка, «тётушка» — широким шагом явилась в мой балаган, пинком открыла двери, ляпнулась с размаху широкой задницей на низкую лавку, поелозила чуток, устраиваясь в хозяйской позе. Уставилась на меня довольным взглядом.

— Ты ж от слова своего не отступишь? Исполнишь, как сговаривались? Тебе ж ха-ха… сама Пресвятая Дева лжу заборонила.

Вот стерва! И ведь не дура же! Но чуть оклемается, чуть жизнь меньше прижимает — сразу пытается меня оседлать. Во всех смыслах.

— Конечно исполню. Ты желания-то придумала? Вот и славно. Сейчас с делами малость раскидаюсь. Ты вели там малую баньку топить. Я через… часика три и приду.

* * *

Пару месяцев назад князь Рязанский, про прозванию Калауз, решил потрогать меня за… хлебопоставки. Что хлеб для меня — товар стратегический, что кроме как с Рязанщины, мне его получить неоткуда — сообразить нетрудно. А тут ещё слухи пошли о моём богачестве. О серебре арабском древнем, дарованном Богородицей в Муроме.

Калауз и раскатал губёнки свои — выставил мыто на вывоз хлеба. Заград. пошлины. Экая глупость, несуразность и нарушение техники охраны труда. Как заглядывать в ствол заряженного орудия, дёргая за шнурок.

В Рязани — «калаузнуло».

«Мы мирные люди, но наш быр-ныр-поезд…».