Стриптизёр

Вот это жесть! Не хотелось бы, жить в этом мире. Хотя я и так тут. Меня даже не спросили, хочу я этого или нет. Здесь всё так удивительно. Я поразился, с какой покорностью Ваэль в этот мешок зашёл. И ведь не стал выпрашивать пощады. Я спросил об этом у Ямиля.

— Он понимает, что виноват. А ещё знает, если начнёт просить помилования, или канючить и плакать, как маленький, я увеличу наказание вдвое. Так у нас принято. Любой из орланов должен учиться, стойко переносить тяготы судьбы, иначе какой из него воин. А если, к примеру, он в плен к волкам попадёт? За последние пятьдесят лет таких случаев было только два, но они были. Со временем мы, вызволили их из плена, но один был там несколько недель, а другой целый месяц. Если бы их не учили в детстве выдержке и стойкости, волки давно бы уже знали наши секреты.

Да, суровое воспитание нужно, судя по его словам. Хотя, чего я так переживаю? Ямиль сказал, что телесных наказаний нет. Стоять в этом каменном мешке, что-то вроде нашего угла. Сам не один раз там стоял за шалости.

— Ямиль, а для меня есть наказание? — спросил дрожащим голосом.

— Разумеется. Если попытаешься сбежать. Навредить себе, или мне. Наказание, как и для сына. Будешь стоять в мешке. И поверь мне, поблажек я делать не буду. Но ты не думай, я не всесильный. Глава рода это не самый важный оборотень. Есть ещё старейшина рода, самый старый и уважаемый оборотень. Вот уже он имеет право наказывать меня. Тут уже каменным мешком не обойдётся. Могут лишить магии, оставив крохи, только для того чтобы перейти в ваш мир и поесть. Так случилось с моим отцом. Именно из-за этого он погиб. Нарвался на отморозков с ножами. Если бы у него была магия, он бы обернулся в орлана или просто раскидал всех огненным вихрем. Когда отец серьёзно провинился, старейшина, бывший тогда ещё и главой, отдал всю его магию мне. А через какое-то время старейшина должен был отказаться от титула. Его сын, которому на минуточку уже сто сорок лет, отказался от титула. Ему не хотелось гоняться за волками. Тогда старейшина создал совет рода. Он объявил, что на этот раз главой должен стать молодой орлан, который может лучше охранять границы. Голосованием выбрали меня. Вот так я получил титул. Это у вас чиновники и власть зубами за кресло держатся. У нас быть главой рода это рисковать крыльями и жизнью. Спешить на помощь, в любое время суток. На землях нашего герцогства есть шахты с драгоценными камнями. Прибыль получают все члены рода. Я немного больше остальных. Так сказать плата за охрану границ. Теперь тебе больше понятен наш мир?

— Да. Ты рассказал много интересного. Но у меня есть главный вопрос. Нас называют неразлучники. Кто это такие?

— Ну.… Эта пара, так скажем, созданная на небесах, — ответил он, слегка поколебавшись.

Мы вышли из лабиринта, и я встал впереди него, заглядывая в глаза.

— Ты что-то недоговариваешь, Ямиль. Скажи мне правду, — с тревогой в голосе произнёс я.

— Я сказал всё, что ты должен знать, — ледяным тоном ответил он.

— Нет, не всё! Что бы это ни было, я должен знать! — повысил я голос.

Он подошёл ко мне. Затем обхватив рукой затылок, приложился своим лбом к моему.

— Поверь мне, миа амо, я сказал всё что мог. Я обещаю, что никто не причинит тебе тут зла. Я буду защищать тебя, всегда. Да и никто не посмеет тронуть моё, — прошептал он прямо в мои губы.

— Я что, твоя вещь? Конечно, на мне же твоё клеймо, — произнёс я нервно.

— Ты моя любовь, Максиан. Любовь всей моей жизни. Это не пустые слова. Открою ещё один секрет. Неразлучники любят друг друга до самой смерти.— Но я же не люблю тебя.

— Вот такие мы с тобой неправильные неразлучники. Я читал в летописях, таких пар ещё не было.

Он не отрывался от меня. Его дыхание с запахом карамели щекотало губы. Вдруг захотелось, чтобы он меня поцеловал, но я запинал это желание на задворки сознания. Это неправильно. Стыдно и плохо. Да, я не против геев, пусть делают, что хотят, но только между собой.

— Чем ты таким душишься? От тебя всегда пахнет карамелью, — просил я, чтобы переключить свои мысли.

— Фу, я сладкий как девочка? Неразлучники чувствуют естественный запах друг друга. Даже не знал, что пахну карамелью. А ты пахнешь ежевикой, моей любимой ягодой. И твои губы такого же вкуса.

Он прикоснулся к моим губам, нежно обвёл их языком. Это было одновременно щекотно и приятно. После он принялся целовать меня, пытаясь раздвинуть губы. Я сжал их сильнее и отвернулся. Он тут же притянул меня к себе, крепко обнимая, а потом погладил по голове.

— Почему ты сопротивляешься, миа амо. Я же вижу, что тебе это нравиться, — произнёс он медовым голосом.