Читаем Стрит-фотография: открытие плоскости полностью

Дороти Ланг начинала свою фотографическую карьеру, как студийный фотограф-портретист, – и добилась успеха. Но в годы Великой депрессии она стала фотографировать людей на улицах; в 1939 году в Америке вышел сборник ее фотографий, посвященный жертвам депрессии.

Альфред Эйзенштадт (впрочем – скорее разнопрофильный фотожурналист, нежели стрит-фотограф) – эмигрант из Германии, наиболее известный своей фотографией "Безоговорочная капитуляция", запечатлевшей сцену празднования дня победы над Японией в 1945 году. Показательна история этого снимка, сделанного им в Нью-Йорке на Таймс-Сквер в вечер объявления о капитуляции Японии (V-J Day):


Илл. 111. Альфред Эйзенштадт, "Безоговорочная капитуляция", Нью-Йорк, 1945


«…я увидел матроса, бегающего по улице, и хватающего всех женщин подряд. Были ли они старыми, толстыми, худыми – ему было все равно. Я бежал впереди него с моей «лейкой», наблюдая за ним через плечо, но ни один из увиденных мной кадров не показался мне достаточно хорошим. Затем внезапно я увидел, как он схватил что-то белое; я повернулся и нажал на кнопку в тот момент, когда моряк поцеловал медсестру. Если бы она была одета в темное, я бы не стал фотографировать. Если бы моряк был одет в белую форму – тоже не стал бы. Я успел снять четыре фотографии, и только одна оказалась удачной – остальные недостаточно хорошо сбалансированы, фигуры моряка слева от медсестры или слишком мало, или слишком много».

Как настоящий художник, Эйзенштадт среагировал на контраст «чего-то белого» с темной одеждой матроса. Теперь мы знаем, какой ценой была достигнута капитуляция Японии; но тогда, на площади 14 августа 1945 года, этого не знал еще никто, и фотография с ее яркими тонами и безупречным соотношением черных и белых пятен передает чистую радость от празднования победы.


Илл. 112. Ричард Аведон, "Сентрал-парк", Нью-Йорк, 1949


Ричард Аведон – как и многие фотографы прошлого столетия, он зарабатывал фотографиями для журналов мод («Harper’s Bazaar» и «Vogue»), и портретами, и одновременно снимал уличную жизнь Нью-Йорка; в 1979 – 1984 годах снял серию фотографий «Американский Запад» о простых американцах; эта серия подверглась острой критике за «представление Соединенных Штатов в неприглядном виде».


Илл. 113. Мартин Мункачи, «Три мальчика на озере Танганьика» , 1930


Мартин Мункачи, венгр, эмигрировавший в США из Германии, тоже снимал и репортажи, и фото для модных журналов. О его фотографии «Три мальчика на озере Танганьика» Брессон сказал:

«Я неожиданно понял, что с помощью фотографии можно зафиксировать бесконечность в одном моменте времени, И именно эта фотография убедила меня в этом. В этом снимке столько напряжения, столько непосредственности, столько радости жизни, столько сверхъестественности, что даже сегодня я не могу спокойно смотреть на него».

Роберт Франк – человек, с чьим именем ассоциируется «честная» (‘frank’) уличная фотография. Франк эмигрировал в Америку из Швейцарии в 1947 году. В 1957 году на средства фонда Гуггенхайм он совершил большую поездку по Америке, во время которой сделал приблизительно 28 тысяч фотоснимков! В 1958 году в Париже был издан (а в 1959 переиздан в Нью-Йорке с текстом Джека Керуака) его альбом «Американцы», в который вошли 83 снимка, и который вызвал в Америке настоящую бурю возмущения – Америка глазами эмигранта выглядела отнюдь не оптимистично, и Великая Американская Мечта не казалась особенно привлекательной.


Илл. 114. Роберт Франк, «Четвертое июля», из альбома «Американцы», 1954


Илл. 115. Роберт Франк, «Чикагское предвыборное ралли», из альбома «Американцы», 1956


Перейти на страницу:

Похожие книги

Обри Бердслей
Обри Бердслей

Обри Бердслей – один из самых известных в мире художников-графиков, поэт и музыкант. В каждой из этих своих индивидуальных сущностей он был необычайно одарен, а в первой оказался уникален. Это стало ясно уже тогда, когда Бердслей создал свои первые работы, благодаря которым молодой художник стал одним из основателей стиля модерн и первым, кто с высочайшими творческими стандартами подошел к оформлению периодических печатных изданий, афиш и плакатов. Он был эстетом в творчестве и в жизни. Все три пары эстетических категорий – прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное, трагическое и комическое – нашли отражение в том, как Бердслей рисовал, и в том, как он жил. Во всем интуитивно элегантный, он принес в декоративное искусство новую энергию и предложил зрителям заглянуть в запретный мир еще трех «э» – эстетики, эклектики и эротики.

Мэттью Стерджис

Мировая художественная культура
Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Миф. Греческие мифы в пересказе
Миф. Греческие мифы в пересказе

Кто-то спросит, дескать, зачем нам очередное переложение греческих мифов и сказаний? Во-первых, старые истории живут в пересказах, то есть не каменеют и не превращаются в догму. Во-вторых, греческая мифология богата на материал, который вплоть до второй половины ХХ века даже у воспевателей античности — художников, скульпторов, поэтов — порой вызывал девичью стыдливость. Сейчас наконец пришло время по-взрослому, с интересом и здорóво воспринимать мифы древних греков — без купюр и отведенных в сторону глаз. И кому, как не Стивену Фраю, сделать это? В-третьих, Фрай вовсе не пытается толковать пересказываемые им истории. И не потому, что у него нет мнения о них, — он просто честно пересказывает, а копаться в смыслах предоставляет антропологам и философам. В-четвертых, да, все эти сюжеты можно найти в сотнях книг, посвященных Древней Греции. Но Фрай заново составляет из них букет, его книга — это своего рода икебана. На цветы, ветки, палки и вазы можно глядеть в цветочном магазине по отдельности, но человечество по-прежнему составляет и покупает букеты. Читать эту книгу, помимо очевидной развлекательной и отдыхательной ценности, стоит и ради того, чтобы стряхнуть пыль с детских воспоминаний о Куне и его «Легендах и мифах Древней Греции», привести в порядок фамильные древа богов и героев, наверняка давно перепутавшиеся у вас в голове, а также вспомнить мифогенную географию Греции: где что находилось, кто куда бегал и где прятался. Книга Фрая — это прекрасный способ попасть в Древнюю Грецию, а заодно и как следует повеселиться: стиль Фрая — неизменная гарантия настоящего читательского приключения.

Стивен Фрай

Мировая художественная культура / Проза / Проза прочее