Строчки – жемчуг. Нанижи их на память

Дыханьем знойного Синая

Залив эйлатский опалён.

Закатным золотом сияет

Его восточный окоём.

Его прозрачные глубины

Полны коралловых чудес.

И парус почтой голубиной

Скользит с небес, скользит с небес…

Звучит последний луч заката

В покатых камня куполах.

Волшебны сумерки Эйлата

И привкус соли на губах,

И первый блеск звезды высокой,

И бриз над легкою волной,

И парус, парус одинокий,

Который здесь нашел покой.

Волшебен бриг, покорный бризу.

Пьяня, как терпкое вино,

Он мчит в Эйлат, к родному пирсу,

Где непременно ждут его.

И сердце сладко и тревожно

Стремится с бригом наравне.

И кажется, что всё возможно,

Как в детском сне, как в детском сне…

И невозможная когда-то

Твоя мечта в часы тоски:

Огни вечерние Эйлата

Так достижимы, так близки́.

И что в тебе не отозва́лось

На зов мерцающих огней!…

…Но белый лермонтовский парус

В душе твоей, в душе твоей…

1992

«Снится мальчикам бой победный»

Снится мальчикам бой победный,

Верный конь длинногривый снится.

Снится девочкам бал волшебный

И любовь прекрасного принца.

Сны и сказочные видения

Детству жизнь отдаёт в задаток.

Но придётся свои решения

Всем искать для её загадок:

Почему день сменяют сумерки?

Почему горе рядом с радостью?

И отчего по хрустальной туфельке

В жизни каждому не досталося?

Не счастливцы, не баловни времени, —

Но свой груз поднимаем на спины мы.

И в наши руки с набрякшими венами

Идут доверчиво наши любимые.

И пусть нам коней златогривых не высвистеть,

Для нас ковры-самолеты не выстланы —

Но счастье мы ощущаем тем истинней,

Чем сильней его надо выстрадать.

А детям страна чудес будет сниться,

Хоть ждет их иная судьба – это ясно.

Останутся в сказках волшебные кони и принцы.

Но жизнь – и такая, как есть —

все равно прекрасна…

1979

Иерусалимский псалом