Строгановы: история рода

М-р Олдрич, сестра которого была замужем за Джоном Рокфеллером, морским офицером, рекомендовал Георгия Щербатова-Строганова адмиралу Якобсу, начальнику отдела кадров американского флота. Там, несомненно, мог пригодиться человек его происхождения и с его знанием русского языка. Документы о получении гражданства всё ещё не были найдены. Тем не менее Георгий ходатайствовал о зачислении его добровольцем с тем, чтобы, как он говорил, «ознакомиться со всеми сторонами дела, поскольку речь, в конце концов, все-таки шла о другом флоте». Через три месяца, в декабре 1942 года, он стал лейтенантом флота и американским гражданином. После двух месяцев учёбы в Форт-Скайлер он успешно сдал в Нью-Йорке экзамен и был откомандирован на морскую базу в Филадельфии. Он жил у друзей, Уайденеров, и каждое утро в течение месяца являлся на службу. А затем он неожиданно был направлен в Вашингтон – «со степенью срочности номер один, что само по себе было значительно во флоте любой страны», – как философски заметил Георгий.

В Вашингтоне формировались языковые группы на случай возможной в будущем высадки американского десанта. Группы состояли из пятнадцати человек рядовых и ещё семи офицеров. В лагере Краудер Георгию было поручено руководство «русской» группой войск связи. В лагере было размещено семьдесят пять тысяч солдат; температура воздуха поднималась выше сорока градусов, а вокруг не было ни одного дерева. Через три месяца, в октябре, Георгий со своей группой был отправлен в Англию.

Эти группы действовали «совершенно секретно» и подчинялись непосредственно адмиралу Кингу. Они не имели права без его разрешения расходиться больше, чем на двадцать четыре часа, а также не должны были выполнять ничьей другой команды.

Главнокомандующий всеми военно-морскими силами в Европе, адмирал Штарк, был сердечно рад их приезду, поскольку они были единственной группой и в армии, и на флоте, говорящей по-русски, а работать приходилось с большой по численности советской военной миссией под командованием адмирала Харламова, ставшего позднее командующим Балтийским флотом.

В начале 1944 года представители Советской армии были приглашены в Вулакондскую бухту в Ирландском море, где они должны были осуществлять наблюдение за подготовкой союзников к высадке во Франции. Руководил всем этим морской атташе капитан Миллер, позднее – адмирал Миллер, и офицер по делам печати на флоте.

Это была первая встреча Георгия с советскими русскими. Вначале его отношение к адмиралу было сдержанно-вежливым, так как груз прошлого был тяжким бременем для них обоих. Однако общий родной язык, верный тон, который Георгию сразу же удалось найти, и его непринуждённая манера общаться помогли навести мосты через разделявшую их пропасть. Советский адмирал, несмотря на своё более высокое служебное положение, стал вскоре относиться к Георгию с уважением и доверием. Однажды Харламов спросил неожиданно, есть ли у него возможность связаться по телефону со своей семьёй в Лондоне. «Я хотел бы, чтобы они покинули город, если будет воздушный налёт», – сказал он. Георгия соединили по телефону непосредственно с его родными. В ту же самую ночь на Лондон действительно был совершён массированный воздушный налёт. Это повторялось несколько раз, и Георгий мог только предполагать, что советскому посольству, с которым Харламов поддерживал связь, об этих налётах было известно заранее. Советы никогда не передавали эту информацию своим британским союзникам, хотя им, наоборот, сразу сообщались все подробности относительно поставок оружия, о котором они так просили.

В марте 1944 года президент Рузвельт передал советскому Северному флоту, состоявшему только из эсминцев, построенный в 1921 году модернизированный крейсер «Милуоки». Корабль был оснащён самыми современными радарными установками. Георгий сопровождал этот крейсер и провёл вместе с советскими моряками целый месяц в России. В пути их эскортировали корабли британского флота, чтобы обеспечить безопасность на случай возможного столкновения с немецким суперлинкором «Тирпиц», затаившимся в водах норвежских фиордов. «Тирпиц», в конце концов, был потоплен британскими самолётами.

В конце марта они приплыли в Мурманск. В течение сорока восьми часов после их прибытия двадцать пять американских офицеров и двести пятьдесят человек команды были заменены тем же количеством русских офицеров и матросов. Русские моряки были в восторге от душевых комнат с горячей водой и один за другим принимали душ.

Георгий был здесь в качестве представителя американского командира корабля, который привёл сюда крейсер. На нового советского командира, контр-адмирала, «подарок» произвёл очень большое впечатление, точно также, как и на всех остальных офицеров высокого ранга, которые приезжали сюда из Москвы и Ленинграда и проводили на корабле целый день.