Строгий каратель (СИ)

Он одним рывком кладет меня на лопатки, вжимая в землю. Его лицо нависло над моим. В глазах больше нет огня злости, лишь спокойное алое закатное небо. Скинув с себя куски ткани, Люцифер помогает избавиться мне от одежды, и приспустив свои штаны, резко входит в меня. Я издаю стон, который он сразу же ловит своим ртом. Его сочные губы терзают мои. Люцифер кусает мою нижнюю губу, а потом зализывает и посасывает, словно извиняясь.

Его чуть шершавые руки исследуют мое тело. Сжимают талию, бедра, грудь. Я откидываю голову, устремив свой взгляд в небо, окрашенное в персиковый цвет.

Люцифер вдалбливается в мое тело все сильнее и жестче, будто хочет слиться со мной и стать единым целым. Я не сдерживаюсь и кричу.

Здесь только мы.

— Ты мне веришь?

Решил побеседовать, пока твой член во мне?

— Да… — хрипло отвечаю, пытаясь дышать ровно, но темп Люцифера не позволяет. По телу разливаются приятные ощущения от происходящего.

Быстрым движением мужчина приближается к моей груди и кусает сосок, что вызывает у меня стон наслаждения. После этого он целует его и повторяет все по кругу еще несколько раз. Такие действия возбуждают еще сильнее, заставляя меня выгибаться как струна.

— Ты поможешь мне в нашем общем деле?

Блять, Люцифер… Мой разум слишком затуманен.

— Помогу…

Он выходит из меня и резким движением переворачивает на живот. Входит в меня во всю длину. Наклоняется к моему уху, обдавая кожу горячим дыханием. Мурашки по всему телу.

— Обещай быть на моей стороне…

Его хриплый голос сводит с ума. Я не могу ему противиться, как бы я не хотела. Нутро подсказывает, что это будут те еще американские горки. Но рискнуть стоит.

— Об-обещаю! — вскрикиваю, когда он звонко шлепает меня по ягодице. Его дыхание сбилось, как и мое. Кажется вот-вот и я взорвусь. Пара мощных толчков и по моему телу проходит мощный разряд, заставляя извиваться в судороге, как змея.

Спустя еще пару секунд оргазм накрывает и Люцифера. Я чувствую как его член пульсирует во мне, а по внутренней поверхности бедра стекает горячая вязкая жидкость.

Я переворачиваюсь на спину и блаженно прикрываю глаза. Веки дрожат, сердце громко бьется об грудную клетку, пытаясь вырваться оттуда и покинуть заточение. Поворачиваю голову и смотрю на лежащего рядом Люцифера. Такого нагого во всех смыслах этого слова. Лежит сейчас со мной в траве после секса. Смотрим на одно и то же небо, дышим одним воздухом. Все ли это, что связывает нас?

Вряд ли.

Мне кажется, что я не смогу нарушить эту мягкую тишину, в которой слышно наше уже ровное дыхание. Все вокруг слишком девственно, не хочется осквернить и нарушить хоть что-то. Чего не скажешь о траве под нами, уж ей-то досталось.

— Люцифер…

Я все-таки решила заговорить первой. В моей голове все еще хаос, с которым я не могу совладать, как бы не пыталась. Слишком много всего навалилось в последнее время. Не знаю как я это все выдержу. Но мной движет старое привычное чувство, когда хочется спасти всех, сгорая при этом самой.

Так было при моей жизни на земле, когда я училась в медицинском. Врачи всегда жертвуют собой во благо других. Своим сном, личной жизнью, здоровьем, временем. Отдают часть своей души другим, не требуя ничего взамен. Это истощает, и тогда наступает профессиональное выгорание. Крайне неприятное чувство, превращающее жизнь в одну сплошную неприятную ситуацию.

— Да? — лениво протягивает брюнет, все также всматриваясь в бескрайнее полотно над нами.

Вновь не могу собрать мысли в адекватное и грамотно построенное предложение. Слова ускользают от меня, оставляя неприятное послевкусие.

— Каковы будут наши действия?

— Нужно найти Лилит в первую очередь, — Люцифер нахмурил брови, сведя их к переносице. — А потом будем действовать, исходя из того, что она нам даст.

— Если мы поймем, что твой отец все-таки хочет свергнуть Господа, — а это так и есть, я уверена, — то каковы будут твои действия? — этот вопрос очень волновал меня. Все еще не могу нормально строить предложения.

Он не отвечал долгих пять минут. Я успела откинуться за это время и воскреснуть снова.

— Я уже говорил, что отцу нельзя править двумя мирами. Под его попечительством находится только Ад. Он карает грешников. Этим он и должен продолжать заниматься, — холодно отчеканил Люцифер, а потом взял меня за руку. — Но если он начнет бесчинствовать, я грубо вмешаюсь, — с его подачи наши пальцы сплелись в замок. Этот жест приятно удивил меня.

Больно осознавать, что вот так лежать мы можем только вдали от школы и в обстоятельствах свалившегося на голову дерьма.

— Можешь рассчитывать на меня. Мы остановим эту хрень, какой бы она не была, — после этих слов, он подносит к своему лицу мою руку и оставляет на ней легкий поцелуй.

Мы лежали так еще какое-то время, наслаждаясь тишиной и безмятежностью этого места. Время здесь будто остановилось, позволяя нам растянуть это наслаждение. Но ничто не вечно, даже на Небесах, поэтому нам пришлось собраться с мыслями и уходить.