Строгий профессор

Размахиваюсь и впечатываю кулак в стену, отбивая костяшки о керамическую плитку. Чувствую боль, сжимаю и разжимаю руку, осматривая образовавшиеся царапины. Гениально, профессор, просто гениально. Следующая ваша научная работа должна быть как раз об этом: «Умение вести себя как идиот, набрасывающийся на пьяных студенток в отдельно взятом университете».

Подставляю голову под холодные струи, включаю напор посильнее. Душ я принимаю уже довольно долго, но не потому, что так сильно испачкался. Я тяну время. Очень не хочется идти на работу. Ночью я почти не спал, изнывая от духоты и тревоги.

Терпеть не могу поступать не по правилам. Меня мучает совесть. Ей всего восемнадцать лет! Она моя студентка! А я взрослый состоявшийся мужик. Я должен был думать головой. Но меня будто переклинило. Когда со мной такое было? Да никогда.

Прикоснуться к ней означало бы наплевать на все мои принципы. И я это сделал! Присосался к её рту с таким азартом, которому завсегдатаи казино позавидовали бы. Сладкая и нежная девочка, завела меня до умопомрачения. Как же мне понравилось. Ни одной из сватаных дочерей маминых подружек подобное ни разу не удавалось.

Иванова живая, она будто вспышка. Живописный огонь, который можно потрогать руками, пропустить сквозь пальцы. Она такая искренняя. Она не притворяется — делает, что хочется. И это точно не игра, а какой-то необъяснимый, сумасшедший порыв.

Она твердила, что я красивый. Глупость, конечно, кто называет мужчину намного старше себя красивым? Кто вообще называет мужчин красивыми? Но она говорила, что думала, чего ей хотелось. С ума сойти! Хоть пять раз помойся, пойманное врасплох тело до сих пор пылает.

Сквозь шум воды слышится телефонный звонок. Вылезаю из ванны, не удосужившись взять полотенце, и плевать мне, что подо мной мгновенно образуется лужа. Моё голое тело покрывается мурашками от влажности и сквозняка, чему я даже рад: сейчас мне нужно как можно больше дискомфортных, отвлекающих ощущений.

— Слушаю.

— Роман, это Фёдор.

Сосредотачиваюсь на разговоре. Звонит обещанный Ивановой психиатр, опасаюсь — вдруг что-то случилось. Как-то уж очень быстро он дает о себе знать. Всё внутри моментально сжимается. Страх за безопасность одной отдельно взятой студентки расползается по телу, вызывая лёгкий приступ дурноты. Нельзя было отпускать её ночевать к сумасшедшему деду. Нельзя! Я же себе никогда не прощу этого.

— Что случилось?

— Роман, я уже побывал в гостях у твоей девочки.

Слух режет это фамильярное, фривольное обращение. Никакая она не «моя девочка». Она моя студентка, я преподаю у множества групп, в каждой по тридцать человек. Просто так совпало, что я узнал о беде Ивановой и решил помочь. Так поступил бы любой нормальный мужчина.

— Она моя студентка, — поправляю Фёдора.

— Да ладно, что я, молодым не был, что ли? Девочка — красавица, я тебя понимаю, — смеётся знакомый врач, — даже немножечко завидую.

Меня только и хватает на то, чтобы хрипло выдохнуть в трубку. Ой дурак, профессор, ой дурак. Возьми себя в руки. Не показывай виду.

— Короче, деда мы определили. Там, Роман, — присвистывает, — уже полное дно. Я сам вызвал бригаду. Дочь сопротивлялась, плакала, но он уже никакой, в этот раз на соседку кинулся. А это, сам понимаешь, дело опасное. Девчонка твоя в порядке. Испуганная немного, но в общем неплохо.

— Спасибо большое за помощь, Фёдор, буду должен.

— Не болей, профессор.

Это «твоя девчонка» ещё долго звучит в голове. В университет я приезжаю впритык к первой паре. У потока Ивановой моих занятий сегодня нет. Но есть наша подготовка к докладу, поэтому после первой же пары я нахожу своего аспиранта Виктора.

— Я считаю необходимым. — Раскладываю перед ним распечатки и документы. — Добавить вот это и изучить это, уже в конце недели нужно сформировать весь текст.

— Хорошо, Роман Романович, будет сделано.

Решение передать Иванову аспиранту пришло мне в голову по дороге к университету. Это правильное и очень удачное намерение. Иванова закончит работу, а Виктор позанимается с ней всю оставшуюся неделю и, возможно, в Керчь поедет с Ивановой тоже он. Это самый лучший выход в нашей спорной ситуации.

Плюс ко всему это позволит нам обоим выиграть время, успокоиться и забыть неуместное происшествие. За её безопасность я тоже могу быть спокойным.  Судя по той страсти, что я почувствовал во время поцелуя, мы должны держаться друг от друга подальше. Так будет правильно.

Фёдор снова перезванивает, родственника Ивановой определи в очень хорошее заведение. Не без связей Фёдора, конечно же. С ним я расплачусь. Всё под контролем, и можно работать дальше. Мне пора начинать новые методички, а не тратить время на всякие глупости.