Строгий профессор

То ли испугавшись моего тона, то ли наконец одумавшись, моя студентка открывает дверь и забирается на переднее сиденье.  А я, выдохнув с облегчением от того, что мне не пришлось запихивать её силой, сажусь за руль.

— Везу вас домой!

Воинственный запал спадает, и Иванова, опустив голову, начинает ковыряться в замке мокрой куртки. Я включаю печку.

— Как хотите, Роман Романович.

 Я действительно везу её в сторону дома, но, не доехав совсем немного, заворачиваю на парковку соседнего, потому что мне нужно кое-что выяснить и поговорить с девочкой.

— Спасибо, что помогли с дедушкой, — неожиданно вспоминает студентка.

— Пожалуйста. — Я разворачиваюсь к ней и, положив руку на спинку сиденья, смотрю на девушку серьезно и строго, призывая всё своё благоразумие.

Но вместо суровости изнутри лезет что-то другое. Она такая промокшая насквозь, такая маленькая, нежная и беззащитная. Мне очень хочется обнять её, обогреть, высушить, в общем, снова помочь.  Иванова красивая, несмотря на то, что вымокла и по виду не слишком отличается от мокрой курицы. Впрочем, ей идет даже это.  Она неожиданно громко чихает. Так и знал.

— Снимите куртку и обувь.

— Что?

— Давайте, давайте, вы так заболеете.

Иванова слушается, расстёгивает куртку. Почему я так волнуюсь, когда она рядом?  И дышу как-то иначе. Идиот. Ведь обычная молодая девчонка, я их столько каждый день в университете вижу. Всё эти потоки, группы, студенты. Таких обычных девочек там сотни.

— Ваша девушка пришла к вам на свидание, Роман Романович, в длинной юбке и мокасинах, вам правда такое нравится?

Она поднимает на меня свои красивые большие глаза, а я помогаю вытянуть руку из мокрой липкой ткани, внутри на Ивановой сухая толстовка. Это хорошо.

— Я не обратил внимания, — бурчу, помогая раздеться.

— Нет, ну кто идёт в ресторан с мужчиной в таком виде, Роман Романович? Да и рано ещё в мокасинах ходить, значит, это её парадная обувь.

— Говорю же вам, Иванова, я не заметил.

— Получается, вам всё равно с кем идти на свидание, что ли?

— Иванова! — строго.

— Ладно-ладно, молчу.

Перегнувшись через сиденье, раскладываю куртку на заднем. Должна быстро высохнуть, печка шпарит.

— Нам надо забыть о том, что произошло между нами, — нахмурив брови, смотрю прямо на неё. — Вы моя студентка, Иванова. Я ваш профессор. Нас обоих занесло не по делу, так бывает. Но это недопустимо и никогда больше не повторится.  Вы плакали, я вас пожалел.

— Вы всегда целуетесь из жалости? А, тогда понятно, зачем ваша подружка надела мокасины и бабулькину юбку на свидание. Думаю, и на голове задумывалась гулька, но ввиду мышиного хвостика получилось, что получилось.

— Иванова! — усмехаюсь.

Блин, вот как с ней можно серьёзно разговаривать? Забавная она всё-таки.

— Всë-всë. Я рыба-сом, больше ни слова. Только лёгкое похлопывание губами.

Она демонстрирует ртом, что делают рыбы, и я снова усмехаюсь, нет, ну чудо какое-то, ей-богу.

— Я всё знаю, я не дурочка, Роман Романович. Я не собиралась никому ничего рассказывать. Мой рот на замке.

Это она тоже показывает соответствующим движением руки.

— Хорошо. И ещё — не нужно больше ничего писать мне.

— Извините, Роман Романович. Это больше не повторится, просто я разозлилась. Я не буду вам больше ничего писать.

— На том и порешим. Разувайтесь.

Послушно кивнув, нагнувшись и отстегнув ремень, Иванова расшнуровывает кроссовки. Даже по внешнему виду понятно, что носки у неё потемнели и полностью мокрые. Точно сляжет с температурой. Ну вот что она делала возле ресторана? Глупая, маленькая девчонка. Хоть бы зонтик взяла. 

— Носки тоже.

Иванова смотрит прямо на меня. Я стараюсь себя вести как на паре, используя строгий и требовательный тембр голоса.

И моя студентка послушно стягивает носки. Надо согреть её. Это то, что делают бойцы МЧС. Это нормально.

— Давайте сюда ваши ноги.

На этот раз Иванова вообще не спорит. И, глядя на меня своими большими широко открытыми глазами, послушно кладет свои ноги на мои бёдра.

— Ну вот, ледяные, так я и думал. Как вы вообще додумались носиться под дождем, когда ещё так холодно?

— Не знаю, — шепчет Иванова, продолжая смотреть на меня во все глаза.

Мне кажется, она затаила дыхание, и хотя я изо всех сил пытаюсь придать своим действиям исключительно деловой характер, замечаю — её взгляд стал блестящим, немного с поволокой, будто у кошки.  Отворачиваюсь  сосредоточившись на том, что делаю. Кожа под моими руками моментально согревается, а студентка начинает ëрзать. Я смотрю на аккуратные маленькие ступни, круглые идеальные розовые пяточки и чувствую, что голова плывёт, а я впадаю в какое-то странное бредово-восторженное состояние.

— Иванова? — получается чуть пьянее и более тягуче, чем я рассчитывал.

Воздух как будто становится гуще. Это всё печка. Я поворачиваюсь к Ивановой, а она ко мне.

— Ммм? — отвечает моя студентка, без зазрения совести уставившись на мои губы.