Стройки Империи (СИ)

- Нет, нет, это совсем другое. "Ромео" - так называют шпионов, которые ухаживают за секретаршами и конторскими сотрудницами, влюбляют их в себя, и те разбалтывают им разные секреты. Возможно, месье Дане работает на СДЕСЕ, и там хотят узнать что-то о профессоре или завербовать его.

- Если здесь так опасно, зачем же вы согласились ехать? Деньги?

- Нет, это не главное. После развода мне хотелось побыть там, где ничего не напоминало бы о привычной жизни... Знаете, мы не ссорились, и он был довольно состоятельным человеком. Просто я однажды узнала, что у него есть любовник. Я не оговорилась, именно любовник, мужчина. Муж сказал, что ему так необходимо. Можно было делать вид, что ничего не произошло. Но я не смогла. Я хочу начать все заново. Я молода и могу полюбить. Стать прекрасной хозяйкой дома и доставлять радость любимому человеку.

- А вы не боитесь, что я тоже могу оказаться...

- Кем?

- "Ромео".

Габи рассмеялась и тесней прижалась к Виктору.

- Нет-нет, вы не русский шпион! Вы... с вами я чувствую себя легко и естественно. С вами хочется быть откровенной, выговориться. И вы ведь не спрашиваете меня о профессоре, и не пытаетесь вскружить мне голову и сделать так, чтобы я в вас влюбилась.

- Вы можете в меня влюбиться?

- Кто знает! - шутливым тоном воскликнула она. - Кто знает! Мы, женщины, загадочный народ. Мы можем искать мужчину среди разных людей, а настоящая привязанность может прийти неожиданно.

- Мадам, я поражен! - воскликнул Дане, увидев Габи в месте с Виктором. - Неужели я пожертвован моему русскому другу? Это, как здесь говорят, забить клин на добрососедские отношения наших стран.

- Вбить клин, - улыбнулась Габи. - Жан-Луи, я уверена, что вы будете окружены женским вниманием, если у вас будет репутация человека, который серьезно смотрит на отношения мужчины и женщины. Русские девушки хотят секса, но мечтают о семье.

- Мадам, я обязательно последую вашим советам. Но не убивайте хотя бы надежду на то, что вы когда-нибудь позволите мне открыть калитку в ваш благоуханнный сад.

- Живите с надеждой, Жан-Луи. Но я уже решила, кто будет входить в мою калитку. И петли в ней хорошо смазаны, так что посторонняя помощь не понадобится.

18. Женщина на крючке.

- Жестоко вы его, - заметил Виктор, когда силуэт Дане остался позади.

- Зачем мучить человека? Не будем об этом. Вы меня дважды спасли. Будем друзьями.

"Похоже, ей действительно хочется. Часто вспоминает об этом. С профессором, видимо, ничего нет. И ей приятно общество человека, который ее уважает, а не оглядывает, говоря про себя "Я бы вдул". Ей хочется помечтать и с кем-то пройтись под руку."

Серый кирпичный домик проходной грустил у шоссе, засыпанного желтой хвоей. Коридор сосен оканчивался панельными четырехэтажками.

- Вы раньше здесь были? - продолжала Габи.

- Никогда.

- Тогда позвольте мне быть вашим гидом. Вы тоже в гостиницу? Тогда нам по пути.

- Похоже, что здесь нет другого пути, - Виктор кивнул в сторону домов в конце просеки. - А лесные тропы сейчас не лучшее место для прогулок.

- Мне сказали, там нет хищников.

- Там просто сыро. И сейчас уже ни грибов, ни ягод. Зима на носу.

- Это правда, что на их сбор не надо разрешения?

- Нет, точнее... Если у этой территории нет какого-то особого статуса. Но тогда, наверное, висели бы объявления.

- Дорожки никто не убирает. Здесь дикая древняя природа. Хотя не самый лучший сезон, мне здесь нравится. Мне кажется, мы в Европе начинаем терять свою естественность. Маленький городок, где я раньше жила, был похож на аквариум. Чистый, ухоженный аквариум с искусственным гротом. Даже казалось, что в нем булькают пузырьки воздуха и по улицам проплывают степенные вуалехвосты. Я повзрослела, подавила свою юношескую привычку к сигаретам, начала крутить хула-хуп, и стала чуть ли не абстиненткой. Я хотела быть правильной, образцовой женщиной, как в журнале про моды и домашнее хозяйство. А здесь все иначе. Здесь чувствуется нетронутый мир, как во времена конунгов. Есть чувство естественной опасности, и в то же время это придает силу и жажду жить. И наши вредные привычки здесь кажутся вредными и смешными. Вы ведь из Брянска? - спросила она неожиданно.

- Да. Там тоже леса. Но возле города нет диких зверей.

- Там ведь было имение Теодора Тютчева... Федора Тютчева?

- Почему "было", оно есть. Не могу сказать, насколько его восстановили... Так получилось, что в Овстуг не заезжал. Но должны.

- Я читала, там каждый год праздники поэзии. Тютчев много переводил стихов Хайне, у вас его называют Гейне.

- Которого запрещали при этом... - Виктору не хотелось напоминать даме о Гитлере.

- О, сейчас Хайне национальное достояние! Расизм запрещен. Я люблю его стихи.

- "На севере диком стоит одиноко..."

- Это перевод Лермонтова. В нем немного другой смысл. Я тоже пыталась перевести. Получилось вот что:

- Северный кедр на вершине пустой,

Где вьюги кружит пелена,

Прикован, и панцырь его ледяной

Склоняет в объятия сна.