Строитель руин

– Разумеется, – слегка поклонился азиат. – И я взял на себя смелость послать за вашими людьми. Думаю, целители уже подлатали их, а храмовые воины станут вовсе не лишними при обыске логова чернокнижника.

– Если обнаружится что-то серьезное, сразу сообщайте мне, – велела ведьма. – Подниму отсыпающихся после смен и истощения девочек и составлю их в круг, а выдержать совместные усилия сразу полутора десятков одаренных сможет далеко не каждый архимаг.

– Хорошо, – устало вздохнул я, направляясь к выходу. – Хм, Илирий, а кого-нибудь из твоих ребят получится послать в ближайший трактир за парочкой готовых блюд?

– Мэтр, – осторожно заметил спецагент провинциального разлива, – мне не сложно, да и лучшие кулинары города будут только рады услужить личному посланцу короля. Но вы уверены, что стоит наедаться перед обыском логова темного мага? Мне случалось несколько раз расправляться с подобной публикой… правда, далеко не столь хорошо маскирующей свои следы и действия. После этого долго снились кошмары, а однажды маг-поисковик едва не прибил на месте из-за того, что запачкал все следы, не успев вовремя выбежать из комнаты со следами чудовищного ритуала.

– Тут все дело в субъективности восприятия, – тепло улыбнулся ему я, вспомнив о голодных месяцах, проведенных в скитаниях по помойкам и драках за медяки с обитателями городского дна. Тогда поедалось все, что удавалось найти, включая даже откровенные отбросы и крыс, попадавшихся, увы, чересчур редко. Пожалуй, то, что мне удалось смириться с присутствием в своем теле живого артефакта, с его омерзительным видом и отвратительными потребностями, есть немалая заслуга периода лишений. Чувство брезгливости, как, впрочем, и любое другое, вполне поддается упорным тренировкам, способным здорово перекроить первоначальные моральные принципы и сознание. – Для кого-то, согласись, и зрелище обычного трупа достаточный повод, чтобы испугаться до полусмерти. А иные с ними работают постоянно и ежедневно на протяжении многих лет, а потому реагируют на холодные тела почти так же, как и на листья, лежащие под ногами. Улавливаешь мою мысль?

– Да, – кивнул азиат. – Прошу простить, мессир, как-то даже не подумал, что смутить темной магией признанного королем эксперта по ней… проблематично. Скорее уж Филарим бы испугался, узрев вашу лабораторию. Кстати, а вам ничего такого особенного в период нахождения в городе нужно не будет? Моим подчиненным в случае необходимости удастся достать практически любой товар или ингредиент так, чтобы об этом не узнала леди Вилия.

Черт! Я же совсем не то хотел сказать! А впрочем, ладно, так даже лучше получилось. Хм, попросить себе, что ли, пяток юных девственниц, пока предлагают? Впрочем, чего с ними потом-то делать? Найти какого-нибудь реального черного мага и перепродать?

– Вряд ли, – с немного наигранным легким вздохом заметил я. Мы уже вышли на улицу, но тут была только карета графа и лошади его же свиты. Видно, эскорт столичной шишки еще не успел добраться из казарм, ну или где там их разместили. – Серьезной наукой, сами понимаете, в разъездах не займешься. Кстати, а кто еще в городе контролирует запрещенные разделы волшебства, кроме нее, и на каких основаниях? И что вы можете рассказать об ее пансионате?

– По вашему первому вопросу могу сказать, что леди придерживается своих принципов настолько твердо, что даже стража в основном заявления о недозволенных чарах просто откладывает в специальный ящик, а потом отправляет ей, – ответил азиат. – Храмовые служители Длани Света, к которым тоже иногда несут подобные доносы, поступают аналогично. Фактически такой способ решения проблем с недозволенными чарами уже несколько десятилетий как стал устойчивой традицией наших мест. Обычно принятых сильнейшей волшебницей округи решений оказывается достаточно, чтобы преступники либо прекратили свою деятельность тем или иным способом, либо и вовсе исчезли из наших земель. Подробностей о причинах такой пламенной нелюбви мэтрессы Вилии к чернокнижникам, увы, рассказать сейчас не могу. Она не любит, когда кто-нибудь вспоминает о тех событиях, и настоятельно просила держать их в тайне.

– Понятно, – задумался я. Кто мог вызвать столь сильные чувства и как? Одним-единственным деянием – вряд ли. Оно бы скорее всего за годы и десятилетия, если не века, забылось. Значит, ведьму систематически доводили до ручки едва ли не на постоянной основе. А еще она упоминала о своей нелюбви к покойному главе академии магии… Да, определенно, самый вероятный кандидат. – А ее школа? Сколько там обучается человек, каков среди них процент одаренных, насколько они сильны? Если говорить запрещает клятва, измываться над собой не надо. Все равно поселюсь там же, а значит, посмотрю своими глазами.