Строительство социализма в СССР и классовая борьба

«Стал я преступником из-за слепого доверия авторитетам своих руководителей Ягоды, Евдокимова и Ежова, а став преступником, я вместе с ними творил гнусное контрреволюционное дело против партии… До ареста Бухарина и Рыкова, разговаривая со мной откровенно, Ежов начал говорить о планах чекистской работы в связи со сложившейся обстановкой и предстоящими арестами Бухарина и Рыкова. Ежов говорил, что это будет большая потеря для правых, после этого вне нашего желания, по указанию ЦК могут развернуться большие мероприятия по правым кадрам, и что в связи с этим основной задачей его и моей является ведение следствия таким образом, чтобы, елико возможно, сохранять правые кадры. Нужно расставить своих людей… следователей подбирать таких, которые были бы или полностью связаны с нами, или за которыми были бы какие-либо грехи, и они знали бы, что эти грехи за ними есть, а на основе этих грехов полностью держать их в руках. Включиться самим в следствие и руководить им… записывать не всё то, что говорит арестованный, а чтобы следователи приносили все наброски, черновики начальнику отдела, а в отношении арестованных, занимавших в прошлом большое положение и занимающих ведущее положение в организации правых, протоколы составлять с его (Ежова – ред.) санкции… Было бы неплохо, говорил Ежов, брать в аппарат людей, которые уже были связаны с организацией… Вообще нужно присматриваться к способным людям и с деловой точки зрения из числа уже работающих в центральном аппарате, как-нибудь их приблизить к себе и потом вербовать, потому что без этих людей нам работу строить нельзя, нужно же ЦК каким-то образом работу показывать. В осуществлении этого предложения Ежова нами был взят твёрдый курс на сохранение на руководящих постах в НКВД ягодинских кадров. Необходимо отметить, что это нам удалось с трудом, так как с различных местных органов на большинство из этих лиц поступали материалы об их причастности к заговору и антисоветской работе вообще…». (Евдокимов Е.Г. – до конца 1933 г. работал в органах ЧК-ОГПУ-НКВД, с января 1934 г. – на партийной работе, первый секретарь Северо-Кавказского крайкома, Азово-Черноморского крайкома, Ростовского обкома ВКП(б) – ред.).

Далее в своём заявлении Фриновский рассказывает, как он после октябрьского (1937) Пленума ЦК присутствовал на встрече Евдокимова и Ежова, во время которой собеседники обсуждали возможность спасения правых кадров: «договорились отвести удар от своих кадров и попытаться направить его по честным кадрам, преданным ЦК. Такова была установка Ежова… После ареста членов центра правых Ежов и Евдокимов по существу сами стали центром, организующим:

сохранение по мере возможности антисоветских кадров правых от разгрома; 2) нанесение удара по честным кадрам партии, преданным Центральному комитету ВКП(б); 3) сохранение повстанческих кадров как на Северном Кавказе, так и в других краях и областях СССР с расчётом на их использование в момент международных осложнений; 4) усиленную подготовку террористических актов против руководителей партии и правительства; 5) приход к власти правых во главе с Н. Ежовым».

Причины ареста и последующего суда над Ежовым хорошо раскрываются в книге Янсена и Петрова, биографов Ежова:

«Законность не заботила ежовский НКВД. В январе 1939 г., уже после отставки Ежова, комиссия в составе Андреева, Берии и Маленкова обвинила его в использовании противозаконных методов следствия: “Следственные методы были извращены самым вопиющим образом, массовые избиения огульно применялись к заключённым с тем, чтобы получить от них фальшивые показания и «признания»”. В течение 24 часов следователю зачастую необходимо было получить несколько десятков признаний, и следователи информировали друг друга о полученных показаниях так, чтобы соответствующие факты, обстоятельства, или имена могли быть внушены другим заключённым. “Как результат, такой характер следствия часто приводил к организованному оговору совершенно невиновных людей”. Очень часто признания были получены с помощью “прямой провокации”: заключённых склоняли к ложным признаниям в “шпионской деятельности”, чтобы помочь партии и правительству “скомпрометировать иностранные государства” или в обмен на обещание освобождения. По словам Андреева и других членов комиссии “руководство НКВД в лице товарища Ежова не только не пресекало такой произвол и перегибы в арестах и ведении следствия, но иногда прямо поощряло их”. Вся оппозиция была подавлена».

М. Янсен и Н. Петров не могли оставить без внимания и Эйхе: