Читаем Строматы. 1-7 Том полностью

говорит поэт.927 (6) Или же, согласно Эсхилу,

И у меня ключ есть страж моего языка.928

(7) Пифагор предписывает: «Удаляя котел с огня, не оставляй его следов на углях, но стирай их». И еще: «Вставая с ложа, встряхивай ковер». (8) Этими изречениями он указывал на то, что следует не только избегать гнева, но также уничтожать в душе всякие следы его. Когда же само бурление прекратится, необходимо полностью его успокоить, равно как и удалить все напоминания о зле. (9) «И солнце во гневе вашем да не зайдет», — говорит Писание (Еф. 4:26.), а изрекший «не пожелай» (Исх. 20:17.) заповедовал нам оставить всякое злопамятство, (10) поскольку гнев возбуждает желание в чувственной части нашей души и рождает в ней стремление к чрезмерному и неоправданному возмездию.929

(28,1) Подобным же образом, встряхивать кровать требуется для того, чтобы не переносить следов ночных грез и напоминаний о ночных забавах в дневное время. (2) Изречение указывает на то, что темные фантазии должны быть моментально рассеяны светом истины. «Предавайся гневу, остерегайся греха» (Пс.4:5.), — говорит Давид, уча нас не поддаваться фантазиям и не позволять гневу владеть нами в наших делах.930

(3) Известен и такой пифагорейский символ: «Не плавай по земле». Ясно ведь, что сбор налогов и аренда — дела весьма беспокойные и соблазнительные и от них необходимо отказаться. Поэтому и Логос говорит, что мытарь едва ли спасется.931

(4) Пифагор предписывал «не носить перстней и не вырезать на них изображений богов».932 Но ведь и Моисей, только много ранее, заповедовал не творить литые, лепные или рисованные изображения и не поклоняться чему-либо материальному, но обращаться только к умопостигаемому. (5) Ведь сопоставление божественного величия с предметами видимыми и поклонение умопостигаемой природе посредством материального означает унижение ее через чувственное. (6) По этой причине мудрейшие из египетских жрецов решили, что храму (e[dov) Афины надлежит оставаться без кровли (u[paiqron)933, а евреи сотворили храм без каких-либо изображений в нем. Некоторые же, сделав подобие небесного свода, поклоняются звездам934, (29,1) хотя Писание говорит: «Сотворим человека по образу нашему и подобию». (Быт. 1:26.) Полагаю, что здесь следует упомянуть о пифагорейце Эврите, который в книге О случае пишет о том, что демиург создал человека по своему образу. (2) После этого он добавляет: «Тело, подобно всему остальному, создано из той же материи, однако изготовлено совершенным художником, который, творя его, взял себя в качестве образца».935 (3) Пифагор, его последователи и Платон более всех прочих, как это видно из их учений, весьма хорошо знакомы со словами Законодателя. (4) Посредством «некоего достоверного священного откровения»936 и не без божественной помощи, они, в меру и в соответствии с образом, им доступным, ухватили в пророчестве истину, пролив на нее некоторый свет и определив ее в терминах не совсем внешних по отношению к сокрытому в нем смыслу, тем самым оказав ей честь и обнаружив способность постичь ближайшее к истине. (5) Поэтому эллинская философия подобна факелу из сухой травы, который человек зажигает,

украв свет у солнца искусственным приспособлением937

Но поскольку после откровения Логоса весь этот священный свет засиял явно, (6) то украденный свет, который, возможно, и полезен ночью для освещения в доме, должен быть заменен ярким дневным ноэтическим светом, прогоняющем все остатки ночной тьмы.

(30,1) Далее, Пифагор кратко выразил сказанное Моисеем о справедливости в таком символическом изречении: «Ярмо не перешагивай».938 Это означает — не пренебрегай равенством и, разделяя939, почитай справедливость:

(2) Друзей она и ратников роднит,

и с городом связует город вольный.

Все в ней, и справедливость, и закон.

Где нет ее — там нищета и роскошь,

там ненависть и слезы,

униженье и дерзость там,

в соответствии с поэтическим откровением.940 (3) Поэтому и Господь говорит: «Возьмите ярмо Мое, благое и легкое». (Мф. 11:29.) И ученикам, спорящим о первенстве, он заповедовал равенство в простоте, говоря, что им надлежит стать как дети. (Мф. 18:3.) (4) Так же, по словам апостола, нет во Христе раба или свободного, эллина или иудея; новое во Христе творение; в нем нет места раздору, жадности, и царит равноправие. (5) «Зависть вне сонма богов»941, так же как и ревность, и скорбь, поэтому сведущие в мистериях заповедуют нам «не есть сердца». Не следует, учат они, унынию или страданиям по поводу того, что произошло помимо нашей воли, позволять уязвлять и глодать нашу душу. Воистину несчастен, как говорит Гомер, тот, кто скитается и гложет свое сердце.942

Другие примеры символизма

Перейти на страницу:

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука