Строматы

(60, 1) Несвободные деяния, напротив, неподсудны. Бывают они двух видов: одни совершаются по неведению, другие же – под влиянием непреодолимой силы. В самом деле, какому суду могут подлежать те, кто согрешил невольно? (2) В таких случаях человек либо вне себя, подобно Клеомену и Афаму, которые были объяты безумием,[296] либо не ведает что творит, и такой случай произошел с Эсхилом, который открыто произнес со сцены то, что открывается только в мистериях. За это поэт держал ответ перед Ареопагом, но так как он сумел доказать, что не принадлежит к числу посвященных в мистерии, то был оправдан. (4) Какому же суду может подлежать тот, кто по непредусмотрительности дает возможность ускользнуть врагу, а вместо него по неведению причиняет смерть кому-либо из друзей? Ведь он совершает это по неведению. (5) Причиной может быть оружие. Так не будет невиновным атлет, который, упражняясь в фехтовальном искусстве, не замечает, как у него с копья сваливается предохранительный мячик, в результате чего он голым острием убивает противника. (6) Причина может лежать в самой ситуации. Так не подлежит суду случайно поразивший своего соперника во время состязаний, где трудно разобраться, каким образом что происходит и где борются без умысла убить, но лишь с мыслью о победе. (7) Наконец, неверным может быть средство. Например, врач может дать больному лекарство, неожиданно для него вызвавшее смерть больного. Врач не виновен, ведь целью врача было излечение, а не смерть больного.

(61, 1) Впрочем, закон предусматривает наказание и за непредумышленное причинение смерти, равно как и за непроизвольное излияние семени (Лев. 15:16), но наказание это мягче, чем за преступление преднамеренное. (2) И все-таки, злоупотребляющий истиной в пылу своей страсти подлежит за это такому же наказанию, какое налагается за проступок, совершаемый по свободному самоопределению. И в самом деле, человек, через беспутство оставляющий без дела семя, посеянное в его душе творческим Логосом, потакает неразумию своей души, близкому к пустословию. «Верный предпочитает утаить дела, не выдохнув ни слова» (Притч. 11:13). Итак, всякое действие, совершаемое по свободному выбору, влечет и ответственность за него, (3) ибо «Господь испытывает сердца и тайные помыслы» (Пс. 7:10; Иер. 17:10). Подлежит осуждению уже и «посмотревший с вожделением» (Мф. 5:28), почему и сказано: «Не пожелай» (Исх. 20:17). Говорится еще: «Народ этот своими устами чтит меня, сердце его далеко отстоит от меня.»[297] (4) Бог взирает на сокровеннейшие глубины нашей души. Припомни жену Лота. За одно только самовольное обращение взора на мирскую скверну Бог обращает ее в бесчувственный соляной столб, наподобие неподвижной статуи (Быт. 19:26). И это не глупый и бесполезный образ, но способный назидать и укреплять в вере тех, кто в состоянии видеть духовный смысл.[298]

XV. Продолжение: о свободе воли, раскаянии и прошении

(62, 1) Свобода воли проявляется через стремление, выбор или замысел. Отсюда видно, что прегрешение, несчастный случай и преступление часто оказываются взаимосвязанными. (2) Так грешно, например, вести жизнь сладострастную и невоздержную. Нечаянно убить друга вместо врага – это несчастье. Осквернение могил и насилие – это преступления. (3) Прегрешение возникает по причине нашего неведения относительно того, что должно предпринять, или от нашей неспособности что-либо сделать. Нечто подобное этому происходит, когда кто-либо падает в ров по неосторожности и не может выбраться из него по причине физической слабости. (4) Но не подлежит никакому сомнению, что усердие к научным занятиям вполне зависит от нас; несомненно, в нашей же власти и послушание заповедям.

(63, 1) Но если, не желая быть причастными ничему подобному, мы тем не менее находим себя в состоянии гнева или сладострастия, значит мы грешим, или – лучше сказать – поступаем преступно по отношению к душе. (2) Всем вам известный Лай говорит в трагедии:

Я внял совету твоему вполне,

И не глупец. Виной всему природа.[299]

Иными словами, он позволил страстям поработить себя. (3) Нечто подобное восклицает на сцене и Медея:

На что дерзаю, вижу, только гнев

Сильней меня.[300]

(4) Не молчит, но взывает и Аякс, готовясь наложить на себя руки. Ничто не может так терзать душу свободного человека, как незаслуженное бесчестие.

Я пострадал. В душе глубоко рана

Покоя не дает, тревожит и терзает.

Стрелой безумья в сердце поражен.[301]

(64, 1) Все они пострадали из-за гнева, чувственные страсти привели на трагическую сцену множество других лиц, например Федру, Антею и Эрифилу,

Гнусно предавшую мужа, прельстясь золотым ожерельем.[302]

(2) В другой пьесе знаменитый комический персонаж Тразонид произносит такие слова: «Ничтожная девчонка совсем меня поработила»[303].