Строптивая для негодяя

В туалете пусто, и я запираю дверь на замок. Подхожу к зеркалу и усмехаюсь — глаза горят, кожа раскраснелась, а волосы в форменном беспорядке торчат во все стороны. Прекрасно, лучше и не придумаешь!

Кое-как привожу непослушные пряди в порядок, выравниваю дыхание и выхожу из уборной.

На танцполе гости двигаются под ритмичную мелодию, и я вдоль стены пробираюсь к своему месту, в глубине души надеясь, что никто не заметил моего длительного отсутствия.

Катюха следит за моими движениями, когда я сажусь на свое место и наливаю себе полный бокал шампанского. Выпиваю его залпом и сразу же наливаю второй.

— У тебя все в порядке? — интересуется подруга, наклонившись к моему уху.

— В полном, — улыбаюсь ей, поднимая вверх бокал и снова выпивая его до дна.

Алкоголь делает свое дело, помогая расслабиться. А главное — не смотреть вправо, где сидит Балабанов рядом с Артемом. Но глаза непроизвольно косятся в ту сторону.

Пашка так же, как и я, залпом выпивает рюмку коньяка, после чего наливает себе следующую. Усмехается на какую-то реплику Артема, и, чокаясь с ним, поворачивает голову в мою сторону. На несколько секунд наши взгляды встречаются, после чего Балабанов снова отворачивается и опрокидывает в себя очередную порцию алкоголя.

Козел! Му*ак! Урод!

Как я могла на него повестись, скажите на милость? Теперь буду жалеть об этом минимум неделю, копаясь в себе и обвиняя во всех смертных грехах Балабанова.

Ну, вспылила, наговорила гадостей, но мог бы и улыбнуться, поддержав меня. Хотя, чего я ожидаю от этого напыщенного индюка, как любит выражаться Катюха. С него станется еще и на очередной встрече начать подкалывать меня в присутствии адвоката, посылая пошлые шутки и намеки в мой адрес по поводу крышесносного секса на столе.

Угораздило же меня заключить с ним перемирие. Лучше бы язвил и подкалывал, честное слово, чем отпускал весь вечер комплименты, еще и в кабинет затащил, чтоб ему пусто было!

Играет медленная композиция, и Катя встает со своего места, направляясь к Пашке. Берет его за руку и тянет танцевать. А я провожаю их взглядом, наблюдая, как Балабанов выводит Катерину на середину танцпола, поворачивается к ней лицом, приобнимая, и…улыбается, черт бы его побрал! Наливаю очередной бокал шампанского.

— Хорош бухать, — слышу над ухом голос Артема и поднимаю голову. — Ты сейчас в нем дырку протрешь своим взглядом.

— Больно надо, — бурчу в ответ, делая глоток искрящегося напитка.

— Пойдем-ка лучше и мы потанцуем, — забирает у меня бокал, берет за руку и ведет на танцпол.

Слава Богу, подальше от парочки, на которую я периодически кидаю косые взгляды.

— Как тебе свадьба? — интересуюсь у Артема, чтобы отвлечься от ненужных мыслей.

— Нравится, — улыбается парень в ответ. — Особенно ваш с Пашкой стриптиз покорил мое бедное сердце. Надо будет Катюху попросить повторить этот номер на бис в нашей спальне.

— Очень смешно, — кривлюсь в ответ.

— С тобой всё в порядке? — Артем удивленно смотрит на меня, но я отвожу взгляд.

— В полном, — отвечаю безразлично, глядя через плечо Вишневского на танцующих рядом.

— Я вижу, — фыркает Артем. Чувствую, как мужские пальцы дотрагиваются до плеча, отводя волосы в сторону. — И полный порядок тоже вижу, — произносит Вишневский, а я стону в ответ.

Ну, вот зачем он это сделал? Я, как могла, прикрыла волосами место, куда совсем недавно Пашка целовал, а ещё кусал, впиваясь зубами в кожу в порыве страсти. А Вишневский снова напоминает мне о моем грехопадении. Почему, Господи, это все случилось именно со мной?

— Я думаю, Артем, — поднимаю взгляд на парня, но встречаю только улыбку, — что это не твое дело.

— Так уж не мое? — поднимает обе брови вверх. — Эх, Дарина, Дарина. Что же с вами делать, двумя упрямыми баранами. Один прибежал и коньяк тоннами хлещет, вторая шампанское глушит, не просыхая. Поговорить не пробовали?

— Пробовали, — делаю паузу. — Не получается.

— Нормально поговорить, спокойно и без эмоций, а не так, как вы это обычно делаете.

— Послушай, Вишневский, — стараюсь держать себя в руках, чтобы не сорваться на парне, потому что он ни в чем не виноват. — Знаешь, что я больше всего не люблю? — Артем молчит, ожидая моих дальнейших слов. — Больше всего я ненавижу, когда лезут мне в душу и начинают давать советы. Давай я с Балабановым сама разберусь? Без свидетелей. И так стыдно, еще и ты душу наизнанку пытаешься вывернуть.

— Думаю, ты ошибаешься насчет Пашки, — выдает Вишневский, а я молча смотрю ему в глаза. — Говорю же, вам надо просто спокойно поговорить. Без эмоций и обвинений в адрес друг друга. По себе знаю, что это нелегко, но действует.

Оставляю его советы без ответа. До конца танца мы больше не произносим ни звука, после чего так же молча возвращаемся на свои места.

Допиваю шампанское, и лезу в сумочку, чтобы посмотреть на телефоне, кто звонил.

Четырнадцать непринятых вызовов от одного абонента, и в груди начинает щемить. Пальцы дрожат, когда я набираю номер.

— Да, — произносит отец после третьего гудка.