Строптивая проблема для дознавателя

Сначала меня, как девушку, решили попробовать в шитье и починке одежды. Здесь я показала себя полнейшей неумехой. Так как в белошвейки меня не готовили, то все, что я могла — вышивать гладью. Выкроить деталь и уж тем более сшить ее так, чтобы ничто никуда не уехало было выше моих сил.

Я старалась, исколола пальцы в кровь, но так ничего путного и не смогла продемонстрировать.

— Честное слово, я до последнего надеялась тебя уберечь от стирки и найти посильную работу в швейном цеху, — сказала мне как-то в начале смены смотрительница Долорес, — но толку от этого нет, только вред один. Так что завтра перейдешь в прачечную.

Если я раньше думала, что жизнь в Яме тяжелая, то я глубоко ошибалась. По настоящему тяжелой она становилась в прачечной.

Плотный влажный воздух не давал вдохнуть полной грудью. Хотя иногда хотелось вообще разучиться дышать, настолько запахи бывали смрадными! Складывалось впечатление, что некоторые посетители оставались на ночь в Перепутье только для того, чтобы их вещи привели в порядок.

Сначала одежду необходимо было извлечь из пронумерованных ящиков, которые соответствовали каждому Перепутью. На специальном бланке полагалось описать какие предметы и в каком количестве прибыли на стирку. И главное — не перепутать и не отправить шелковое неглиже графини изнеженному эльфу.

После белье сортировалось по цветам, фактурам и степени загрязненности. По началу я пугалась грязной рабочей одежды орков. Но как выяснилось, это был самый легкий вариант. Страшнее всего — дотащить робу до огромных чанов, где она кипятилась в мыльном растворе. Ну и не умереть от испарений. Зато никаких мучений для рук. Только следи за магическим огнем под котлом, да воду меняй.

А хуже всего как раз было тем, кому доставались чулки и шелковое белье. Стирать его непременно надо было руками, причем в прохладной воде. И доверяли такое только девушкам с нежными руками, чтобы не оставила затяжек на дорогой ткани. Руки от такой работы сводило, а к концу смены они краснели и опухали. А на следующий день трескались и можно было получить освобождение от этой адской работы на пару смен.

Ночью я просыпалась от боли в пальцах и слышала, как некоторые мои коллеги по несчастью плакали от боли, баюкая свои ноющие руки, изуродованные годами стирки.

Люди здесь были неразговорчивые и хмурые, лишь парой слов удавалось перекинуться во время работы. Кажется, заводить дружбу здесь было не принято. Да и как дружить, когда утро начиналось едва ли не с битвы за более легкие заказы на стирку.

С одной эльфийкой мы чаще всех встречались за стиркой чулок. Она даже иногда отвечала на мое приветствие. Почти что дружба!

— Как давно ты здесь? — спросила я ее.

— Пятнадцать лет уже, — ответила она.

— Большой долг?

— Еще лет десять, и я смогу вернуть его, — ответила она, — осталось 150 купонов.

В ответ я промолчала, потому что мой долг был в десять раз больше, а значит мне нужно отработать здесь не менее ста лет.

Пытаюсь выжить

Раз уж я застряла в яме так надолго, нужно придумать, как выжить и не остаться совсем без рук.

Я глядела на свои красные, скрюченные лапки с распухшими пальцами и обломанными ногтями, и лихорадочно соображала, как облегчить свою участь и помочь соседкам по несчастью.

Мне было непонятно, почему такое большое учреждение использует методы, какие даже в наших захолустных деревеньках уже не в ходу. Ручная стирка без магии, штопка белья… неужели так дешевле, или это дополнительное устрашение должников. Работа должна быть наказанием сама по себе и всё тут?

Как-то, примерно через десять дней от начала моего тут пребывания я решилась спросить об этом у Долорес.

К моему удивлению, женщина пожала плечами и ответила:

— Руководство вряд ли задумывается о таких вещах, как комфорт должников. Рабочей силы много, обходится она дешево. Если один выйдет из строя на пару деньков, всегда есть, кому его подменить.

— А из-за простоев не бывает задержки чистого белья?

— Иногда случается такое, — Долорес задумалась, — тогда суммы штрафов для работников могут и вырасти.

Какая же безысходность! Во всем!

Однажды в одном из ящиков я нашарила странную одежду. Штаны из непромокаемого материала, который тянулся и гнулся во все стороны, оставаясь гладким и прохладным. Кажется, стирать их не требовалось, поскольку вода скатывалась крупными каплями. Хозяин диковинной вещички или просто выкинул ее, или рассчитывал на починку, поскольку одна штанина была разодрана в клочья.

— Что ты разглядываешь эту рухлядь? — спросила меня моя приятельница-эльфийка. — Иногда такую одежку сюда подбрасывают, мы ее выкидываем, потому что зашить ее невозможно. Игла оставляет здоровенные дыры и прорехи ползут дальше. Можно починить только мелкие разрывы. Да и то не иглой, а немножко заплавить на магическом огне под котлом.

Я лихорадочно соображала. Эта удивительная ткань могла защитить от воды.

Только вот как обмотать ее вокруг рук? В моем воображении возникли перчатки.