Строптивица и нахал

Возникло дикое желание врезать ему в нос. Сделать больно. Выплеснуть весь свой негативный, эмоциональный заряд. Но я бы так никогда не поступила – просто мимолётное желание стереть ухмылку с его лица. Да и урона этой большой роже я бы не нанесла, а вот рука могла пострадать.

Проследив за его довольным взглядом, ойкнула, упала подкошенным мешком на кровать и прикрылась простыней. Лицо и кончики ушей стали гореть. Даже не сомневаюсь, меня сейчас как вареного рака можно подавать к пиву.

Я от страха разум потеряла, если выпрыгнула из-под простыни в одних трусиках перед практически незнакомым мужчиной. А его довольный, веселый смех бесил так, что мне захотелось запустить в него что-нибудь тяжелое. Жаль, что кроме подушки под рукой ничего нет. Ее я швырять не стала, зачем веселить этого… этого придурка!

– Наконец-то успокоилась. Теперь можем поговорить.

Сев обратно на кровать, он откинулся на изголовье. Я отодвинулась практически к самому краю.

– Сейчас свалишься, сядь нормально, – спокойно произнёс он, не переставая демонстрировать в улыбке свои ровные белые зубы, – У меня полно дел…

Не дала ему договорить:

– Так, иди, ими и занимайся! Тебя сюда никто не приглашал.

– Точно. Давай поговорим о приглашении, – сложив руки на груди, он уставился на меня злым взглядом. – Не хочешь спросить, как я провел вчерашний вечер? И большую часть ночи?

Веселым уже не выглядел. Теперь Артем явно злился.

Я быстро придумывала, что сказать, как выкрутиться, ведь понятно: этот следак что-то пронюхал, поэтому и сканирует взглядом, ждет, что я стану лгать. Надеяться не стоит, что он меня просто проверяет.

Что там говорят? Лучшая защита – нападение? Ну, приступим.

– Это ты мне объясни, как тебе удалось проникнуть в квартиру? Ты, что… взломщиком подрабатываешь на полставки? А если я твоему начальству жалобу напишу?

Даже бровью не повел! Ни один мускул не дрогнул на лице. Приподнявшись немного над кроватью, он полез в карман, достал телефон и кинул его мне.

– Семен Геннадьевич, набирай. Он и в устной форме твою жалобу выслушает.

«А-а-а!» – мысленно кричала я. Наверное, из моих глаз искры летят от этой невозмутимости.

Сжав в бессильной ярости кулачки на простыне, прикрывающей тело, я специально сузила глаза и вперилась в него немигающим взглядом.

– Давай, говори, что тебя заставило проникнуть ко мне в дом. И отправляйся по своим делам, а я продолжу спать!

Потянув за простынь, он вынудил меня придвинуться к нему.

– Ты что творишь?!

– Свалишься сейчас. У меня, конечно, есть желание тебе всыпать, но закрытая черепно-мозговая травма в число моих желаний не входит.

– Какой ты добрый, – сыронизировала и попыталась чуть отодвинуться от этого сгустка тестостерона, плотнее укутываясь в кокон из простыни.

– Почему не пришла? – спокойно глядя мне в лицо, спросил он, руки вновь переплелись на его груди. Напряжен. – Решила посмеяться? Пошутить? Я уже большой мальчик, Соня, и шутку не оценил. Можно было хотя бы поднять трубку и предупредить, что не придешь. Тебе этого не понять, но я волновался.

Отчитывал он или просто объяснял, определить по тону сложно, но с каждым предложением я чувствовала, как мне становится стыдно.

– У вас очень общительные соседи, и один из них мне еще до звонка Тимура поведал, что ты с подружкой уехала на такси. Понятно теперь тебе мое волнение? Знаешь, мы полночи мотались с Тимуром по всему городу, разыскивая его жену.

Удивление мне скрыть не удалось.

– Да-да. Она оставила трубку в такси. Мы не сразу об этом узнали. А один… Не очень порядочный парень ее забрал с заднего сидения и пытался сбыть или обменять на дозу. Ваша способность попадать в неприятности заставила нас изрядно напрячься. Представь, как я разочаровался, узнав, что ты просто надо мной посмеялась. Ты же и не собиралась приходить? Ответь, пожалуйста, на вопрос: зачем согласилась? – все тише звучал его голос.

Тишина, стоявшая в комнате давила на совесть. Я готова была провалиться сквозь землю. Так стыдно мне в жизни не было.

– Я взрослый мужчина, Соня, и в игрушки не играю. Извини, что потревожил. Больше этого не повторится.

Он встал и вышел из комнаты. Стук его удаляющихся шагов эхом звучал в голове. Мне стало отчего-то грустно и больно. Я не впервые сначала делаю, потом думаю, но впервые я обидела человека ни за что.

У меня возникло желание его остановить, но извинительных слов подобрать не смогла. Все это выглядело ребячеством. Простого «прости» в этом случае явно недостаточно.

А-а-а! Какой же дурой я себя показала?! Спешу, натягиваю на себя вещи. Надо догнать и объясниться. Не знаю пока, что я ему скажу, но не отпускать же его так! Тем более, он мне и правда нравится: благородный, взрослый, разумный, не то, что я. А волосы? Это такая ерунда, что даже смешно. У него красивый ровный череп, брутальная внешность с ярко выраженными чертами лица. Его однозначно стоит отнести к отряду опасно-притягательных, сексуальных мужчин.

Я уже даже не злилась, что он вломился в мой дом. Но замки надо бы сменить.