Строптивица и нахал

– Ты хочешь услышать, что я сожалею? – откинув простынь, присела на край кровати. – Даже не представляешь, как, – посмотрела прямо в его злые глаза. – Я не знала о шантаже. Догадывалась, но как именно отец вынудил Тимура согласиться, не знала. Мне та выходка тоже боком вышла. Я не говорю уже о том, что меня вырвали из привычного мира и буквально сослали в другую страну. Мне ежедневно звонили и проверяли. Напоминали, как я себя должна вести. Не успела сойти с трапа самолета, выдали замуж за мужчину, который меня, мягко говоря, не хочет видеть в качестве супруги. Ты думаешь, я не хочу свободы? Любви? Я не хочу быть счастливой?

В комнате воцарилась тишина. Поднявшись, я обратно заправила край простыни, устало подняла глаза на Влада. Мужчина задумчиво смотрел на меня. Жаль, я не умею читать чужие мысли.

Сдерживать слезы получалось, но с трудом. Зачем он мне мужа купил?! Даже не купил… это еще хуже: дал деньги в долг. Вернул их с процентами и еще Тимура жениться вынудил!

– Заканчивай – и вниз спускайся. Мама там, на стол накрывает. У тебя пять минут.

Любят эти Васнецовы командовать! Какие пять минут? Я же ничего не успею.

– А потом поможешь мне люстры повесить, – строго произнес он.

– Как? – застыла я с парогенератором в руках, хлопая глазами. – Я в этом не разбираюсь.

– Даже не сомневаюсь, – усмехнулся он, злости в глазах уже не замечала. – Люстру подержишь, инструменты подашь.

– Нет! – категорично заявила Любовь Павловна. – Завтра повесите люстры! Это не шутки, в темноте с током возиться.

– Ма, я фонарик надену на лоб, – убеждал ее сын. – Мне рано на ферму. Поля объехать надо, рабочих проконтролировать. Я сегодня из-за вашего приезда все дела забросил.

Меняли мы люстры все вместе. Любовь Павловна дополнительно светила телефоном. Влад ей говорил, что он прекрасно все видит, но женщине так было спокойнее. Ее присутствию я была только рада: подержать люстру – это пожалуйста. Но когда началось: подай индикатор, изоленту, плоскогубцы… тут я растерялась.

Я больше всех радовалась, когда загорелся в доме свет. Решили в следующий раз привезти люстры и на первый этаж: там тоже висели только лампочки.

– Это Милана выбирала, – ласково проговорила Любовь Павловна. Все пыталась скрасить первое впечатление обо мне.

– В следующий раз тоже выбирайте вместе: у нее хороший вкус, – проговорил буднично Влад.

Это была маленькая, но победа! Пусть он и не улыбнулся, но похвалил же.

Ужин готовили вдвоем. Влад уехал на ферму: у них там корова отелиться не могла, боялись, придется прирезать. Когда я заявила, что хочу поехать с ним, он, по-моему, выпал в осадок. Любовь Павловна долго еще смеялась, вспоминая выражение его лица в тот момент. Отговаривал Влад, как мог: воняет, мужики деревенские через слово мат вставляют, обуви подходящей у меня нет… Отступила только после того, как он сказал, что корову может придется прирезать. Обещал завтра днем взять с собой, если я куплю нормальную обувь.

– Мы завтра в город возвращаемся? – спросила я у свекрови, когда сели пить чай.

– Даже не знаю, Милана, – опустила она голову, сделала глоток. – Влад попросил, чтобы мы остались на несколько дней. Познакомиться с тобой хочет поближе. Без Тимура тебе все равно скучно, а тут какая-никакая компания. Отдохнем немного, на речку сходим? – с надеждой посмотрела она на меня.

Ох, как же не хочется разочаровывать единственного человека, отнесшегося ко мне с добротой и пониманием. Я, конечно, не обрадовалась такой перспективе. Что этот Влад задумал?

Неуверенно промямлила:

– Я вещей с собой не взяла.

– Погода хорошая, простирнём, все быстро высохнет, – заметив мою неуверенность, загорелась свекровь. – Магазины тут не айс, – засмеялась она, – Ну, кое-что подобрать можно.

Придется остаться. Посмотрим, что из этого выйдет.

Глава 24

Артем

Сообщение от Сони увидел сразу, как только оно пришло. С моей работой телефон не отключают и на беззвучный режим не ставят. Мысль уволиться и податься в агентство Тимура последнее время все чаще посещала меня.

Прости…

Одно короткое слово. Вопросы в голове, на которые нет ответов. Устал. Тревожная ночь, отсутствие сна, литр кофе, последствие – я словно в вакууме.

Эта девчонка с первого взгляда мне понравилась: бойкая, упрямая, веселая, красивая. Холодная внешность не сочеталась с живым характером. Потянуло к ней. Отношениями я обременен не был уже очень давно, а тут захотелось чего-то настоящего, серьезного.

Я – прожжённый циник. Я не верю в любовь. За свою недолгую жизнь насмотрелся всякого. Да и не мне надевать белое пальто: порой приходится совершать поступки, за которые на том свете по голове меня не погладят.