Строптивица и нахал

В парке свежо и прохладно. Духота словно отступает под сводами старых, раскидистых деревьев. Еще не совсем стемнело: на небе даже не видно звезд, луна неясным очертанием проступает сквозь темные облака, но зато уже зажглись фонари. А мне бы аллею потемнее. И вот совсем не о поцелуях я думаю. Ну, с какой головой я предложила прогуляться? Мы уже час топаем, и я еще ни одной свободной скамейки не увидела. Последние двадцать минут я мечтала где-нибудь присесть. Ноги нещадно болели в босоножках на двенадцати сантиметровых каблуках. Пусть лучше я и дальше буду страдать, чем покажу, какой идиоткой оказалась. Юркнуть бы в темноту, чтобы Артем не заметил, как моя грациозная походка становится хромой и корявой.

Совсем все плохо, раз я на ровном месте за что-то зацепилась. Артем молниеносно подхватил меня, не позволив поздороваться с асфальтом.

Мир вокруг замер. Я стою в оглушающей тишине. Интересно, с Артемом происходит то же самое? Мы не сводим друг с друга глаз. Я слышу биение его сердца. Мы дышим в одном ритме. Его рука поднимается к лицу и почти невесомо опускается на щеку. Дыхание перехватывает. Артем медленно опускает голову… этот миг длится вечность. Громкий смех раздается совсем рядом, рассеивая волшебство момента.

Чары спали, и нам обоим стало неловко. Или только мне? Артем по-прежнему спокоен и уверен.

– У тебя ноги устали, – придерживая аккуратно за локоть, проговорил он. – Пойдем, присядем?

– Я бы с удовольствием, но где? – скрывать боль не имело смысла.

Не стоило его недооценивать: Тема все замечает.

По дороге к свободной, пока не обнаруженной скамейке, мы купили кофе в стаканчиках и сладкие рогалики, присыпанные сахарной пудрой.

Я рассказывала о жизни и учебе в Англии. Артем вспоминал детство, юношество. Работы касаться не хотел.

– Мало в ней приятного и интересного, – сказал он.

Ничего удивительного, так я себе это и представляла. Мне вон, одного похода в обезьянник хватило, чтобы эту жуть запомнить на всю оставшуюся жизнь.

Со скамейкой нам наконец-то повезло. Прямо в метре от нас поднялась компания мальчишек, освобождая место.

– У тебя тут пудра над губой, – протянув руку, Артем стер большим пальцем сахарный след.

По мне словно ток пробежался. Не знаю, был он там или это только уловка, но я не возражала. Он наклонился к лицу, а я потянулась навстречу ему. Слизнув остатки пудры языком, он нежно коснулся губ. Приоткрыв рот, ответила на поцелуй. Притянув к себе ближе, он смело принялся меня целовать. Да так, что голова закружилась.

Вот так, сидя на лавочке в парке, мы целовались, как подростки. Только целовались до трех утра. Так хорошо и спокойно ни разу себя не ощущала ни с кем. Тёма не пытался переступить эту невидимую черту. Это безумно нравилось, подкупало, покоряло…

Глава 25

Милана

Первые два дня мне, признаться честно, хотелось сбежать обратно в город. Ночью спать не давали собаки, которые лаяли со всех концов села, не замолкая ни на минуту. Полпятого утра петухи дружно принимались кукарекать. Приходилось вставать и закрывать окно. Утро в деревне начинается рано.

Единственный плюс, Влад без меня не уезжал на ферму. Проводить экскурсии великому начальству некогда, поэтому он меня сбыл на поруку тете Маше, заведующей фермой. Доброй души человек, но только со мной и Владом, с подчинёнными она строга и требовательна. Вопросами я бедную женщину замучила, но она терпеливо и даже с радостью все объясняла.

Влад мне позволил всем новорожденным телятам давать клички. Старики бурчали, что не запомнить им таких имен: они привыкли к Зойкам, Пеструшкам и Буренкам, а тут Бьюти, Джульетта, Офелия, Кэнди, Ромео, Лютый…

Сторожа на ферме даже жаловаться к Владу бегали, но он ябедничать запретил, сказал: «Пусть называет, как хочет, а вы запоминайте». Это мне тетя Маша по секрету рассказала. Мы с Владом договорились: как только у них рождается теленок, он мне шлет фото, а я придумываю кличку.

Ну, как договорились? Владу было легче согласиться, чем слушать уговоры. Любовь Павловна смеялась над аргументами, приводимыми мной, но идея ей понравилась, и свекровь приняла мою сторону. Влад сдался. Побурчал для профилактики, не без этого, но его улыбку мы обе заметили.

Уезжать теперь я и сама не хотела. И вовсе не из-за телят. Хотя они и доставляли кучу положительных эмоций. Соня, узнав, что тут происходит, даже мне немного завидовала.

Влад задерживался допоздна на работе, чтобы избегать встреч с девушками, докучавшими своим вниманием. Сложно приходится одинокому, холостому мужчине в деревне. Две из них были немного навязчивы, приставучи, но, в общем, вполне обычные девушки. Равнодушие и холодность старшего Васнецова их не отпугивали: они воспринимали это как вызов и усердно старались попасть в поле его зрения. Тут, главное, правильно объяснить, чтобы время девушки зря не теряли. Они своим поведением вызывают у Влада раздражение.

А вот Варвара – это совсем другой случай. Девушка видная, яркая. Белокожая красавица, черный до пояса волос, большие карие глаза, брови вразлет. Ее настырность пугает. Из танка такую девицу не пробьешь.