Строптивица и нахал

– Я тоже пойду, – зло посмотрев на меня, поднялась и Варвара.

– Я провожу, – опережая свекровь, чтобы Любовь Павловна не принялась уговаривать ее остаться, выскочила из-за стола.

– Что тебе? – как только мы вышли на улицу, буквально выплюнула Варя.

– Не догадываешься? Если бы ты нужна была Владу, он бы мне и слова сказать не позволил.

– Да что ты понимаешь! Я для него лучшая кандидатура. Чем не пара, скажи?

– Может, ничего и не понимаю. А ты действительно собираешься на лжи построить свою жизнь?

– Ты о чем? – удивилась она.

– Не любишь ты Влада. И он тебя не любит. А с Владимиром у тебя есть шанс построить нормальную семью, – после этих слов я даже под тусклым светом фонаря увидела, как она побледнела.

– Не знаешь ты ничего! – с горечью произнесла она.

– Не спорю. Но я вижу, как ты пытаешься женить на себе Влада. Любишь одного, а замуж собираешься за того, кто побогаче?

– Говорю же, что не поймешь. Вовка, пока я учиться ездила, связался с одной тут, жить вместе стали, а клялся мне в любви! Не могу я его простить. Ни к кому он из деревенских парней меня не ревновал, а тут бесится. Всю боль, что я пережила, теперь пусть он испытает!

– И что тебе это даст? Вы же оба несчастливы. Простишь его, и самой легче станет, – почти шепотом произнесла я.

– Да ну тебя, – буркнула она и убежала.

Глядя ей вслед, о многом успела задуматься. Ведь порой мы сами делаем себя несчастными. Обиды храним годами. Не ценим простых вещей. Свою гордыню лелеем, не умеем прощать. А может, счастье рядом, нужно только его принять?

– Милана, идем ужинать, – крикнула из окна Любовь Павловна.

Ели мы втроем. Влад закончил свои дела. О Варе не говорили. Но, поглядывая то на меня, то на булочки, Влад ухмылялся.

Уснуть еще долго не получалось. Где-то в первом часу ночи пиликнул телефон. Думала, Соня. Ошиблась. Тимур.

Т: Спишь?

Пальцы сами принялись строчить ответ. Сердце взволнованно застучало.

Я: Нет.

Т: Чем занимаешься?

Я: Легла спать. А ты?

Т: Думаю о тебе.

Пришел ответ, а меня словно горячим воздухом окатило. Не знаю, что написать в ответ.

Т: Хочу к тебе. О сне и мысли нет.

Чувствую, как мои щеки начинают алеть.

Т: На тебе же ничего нет кроме трусиков?

Что он творит?

Я: Не скажу.

Т: Я и так знаю. (улыбающийся смайл)

Я: Может, и цвет угадаешь?

Т: Красные.

Откуда? Я даже покрутила в темной спальне головой, выискивая камеры.

Т: Угадал?

Я: Да.

Т: Тогда сними их.

Я чувствую себя такой развратной, но это очень возбуждает.

Я: Зачем?

Т: Чтобы вместо меня этой ночью тебя касался ветер.

Откуда он знает, что окно открыто и ветер колышет занавеску?

Т: Когда вернусь, наверстаю каждый потерянный день.

Долго я не могла придумать ответ. Мне было очень жарко, ток крови по сосудам ускорился настолько, что открытое окно не помогало остудить разгоряченное тело.

Т: Спокойной ночи.

Пришло через несколько минут.

Я: И тебе.

Глава 26

Тимур

Не то, что не доставляло удовольствие, а ужасно раздражало каждый вечер проводить в кругу Манакова и его людей. Кашанский на горизонте не появлялся. Выбрать момент, чтобы застать меня одного, практически невозможно. До позднего вечера мы с ребятами под присмотром людей Манакова работаем, а потом до утра развлекательная программа.

Сегодня у нас русская баня с березовыми вениками и девушками. Попариться я любил, но вот десерт в виде голых девиц раздражал. Много шума, пьяного смеха, визга и заумных разговоров вызывало стойкую головную боль.

Всем казалось, что я грущу, раз не кидаюсь на развратных девиц. Поэтому с удвоенным старанием меня пытались развеселить. Это не удавалось, как и навязчивые попытки уединиться.

Все познается в сравнении, и вот сейчас, глядя на эту картину, четко осознавал, что я женат совсем на другой девушке. Красотой она не уступала ни одной из них. Милана женственна, нежна, недоступна, сексуальна, порой упряма и своевольна. И я хочу ее увидеть.

Звонки Влада усиливали это желание. То, что мама приняла Милану, неудивительно: она давно мечтает о внуках. А моя жена к тому же красива, образована, не имеет вредных привычек. Но от брата я не ожидал услышать теплые слова. Влада подкупало, что золотая девочка ведет себя просто: помогает матери, бегает на ферму, возится с телятами, не грубит простым работникам, когда они над ней посмеиваются, вечера проводит вместе с семьей.

А сегодня и вовсе решила за Влада вступиться. Он, взрослый мужик, не выдержал, принялся мне звонить, пересказывать, что за страсти у них творятся. Это надо же, настырную упертую девицу на место поставила.

– Не обижай ее, Тимур, она не такая, как мы о ней думали, – сказал он мне прежде, чем положить трубку.

Смотря на все, что сейчас окружало меня, хотелось как никогда оказаться в кругу семьи.

– Так и будешь грустить? Я могу поднять тебе… – блондинка с ультрафиолетовым загаром выдержала паузу. Наверное, думает, что это очень возбуждает. – Настроение.

– В цирке работаешь?

– Что? – выпучив удивленные глаза, она перестала улыбаться.

Холодно приказал:

– Иди, весели кого-нибудь другого, клоунесса.

Если у нее и было, что ответить, благоразумно промолчала.