Строптивое наследство

Он присел на край дивана, взял невесту за плечи, чуть встряхнул, пытаясь разбудить.

— Просыпайтесь, — негромко позвал он. — Ну же.

Она открыла глаза после второго встряхивания и мутным взглядом посмотрела на Эрика.

— Кошмар, — объяснил он, сомневаясь, что она его слышит. — Это всего лишь кошмар.

Эрик отпустил ее плечи и сделал попытку уйти, но невеста внезапно схватилась за рукав его пижамы:

— Не уходи, — попросила она тихим голосом, — не надо…

Эрик нахмурился: никогда раньше он не утешал рыдавших женщин. Да они и не рыдали никогда при нем. Но здесь… И вот что с ней делать?

— Обними меня, — как будто услышав его мысли, попросила невеста. — Обними…

Она потянулась к нему, словно стараясь найти в его руках спасения. Ее губы, пухлые и розовые, манили «голодного» Эрика.

И забыв обо всем на свете, Эрик обнял невесту и прижался к ее губам.

Нине снился дом. Не тот, в котором она жила последние годы, а тот, в котором родилась и провела все детство. Она ходила по комнатам, рассматривала знакомые вещи и не видела себя. Кто-то другой жил в ее комнате, спал на ее кровати, играл с ее игрушками. И родители любили того, другого, позволяли ему многое из того, что не позволяли Нине, баловали его, холили и лелеяли.

Не выдержав, Нина заплакала. Она так устала от одиночества, так хотела чьей-то поддержки, любви, заботы…

— Кошмар, — ворвался в сон смутно знакомый голос, и Нину слегка встряхнули. — Это всего лишь кошмар.

Нина открыла глаза. Ее спаситель, высвободивший ее из пут ужасного сна, хотел уйти, снова оставить ее одну. И Нина схватилась за рукав его пижамы:

— Не уходи, — попросила она тихим голосом, — не надо… Обними меня…

Уже через пару секунд они оба исступленно целовались. И Нина таяла при таких нежных прикосновениях.

Его губы, мягкие и нежные, стирали остатки мутного сна, дарили наслаждение и счастье. Его язык мягко поглаживал ее язык.

Нина не знала, что простой поцелуй может быть таким чувственным. Ей не хватало воздуха, она задыхалась от нахлынувших чувств.

Она не помнила, как они оба избавились от одежды, вся растворилась в ощущениях. Эрик покрывал невесомыми поцелуями ее тело, она выгибалась ему навстречу, молила о продолжении. Казалось, что ее душа, истосковавшаяся по простым человеческим радостям, взяла верх над потребностями тела.

Пальцы Эрика, тонкие и изящные, скользили по всему телу, проникали повсюду. И она, отбросив стыдливость, упивалась его касаниями. Он аккуратно поглаживал ее грудь, чуть подразнивал соски, набухшие от желания. И тело Нины, новое и молодое, как оказалось, чувствительное к любым прикосновениям, вздрагивало от желания. Его словно пронзала молния, и Нина стонала и тяжело дышала, надеясь, что Эрик не подумает прекратить эту сладкую муку.

Затем пальцы спустились к животу, погладили его и нырнули еще ниже, во влагалище. Эрик стал ласкать клитор, заставив Нину вздрагивать от желания, затем провел ладонью по половым губам…

— Не могу, — не выдержала Нина, — иди ко мне…

Его улыбка показалась ей ангельской и дьявольской одновременно. Он вошел в нее, неспешно, медленно, позволяя привыкнуть к его большому, напряженному члену. Сначала Нина почувствовала небольшой дискомфорт, но затем волна возбуждения накрыла ее с головой, и Нина потерялась в водовороте ощущений.

Сколько длился первый секс, Нина не помнила. Может, несколько минут, может, вечность. Но пришла она в себя, выравнивая дыхание, почему-то на кровати Эрика. Рядом лежал он сам и улыбался, как кот, объевшийся сметаны.

— Ну что? — заметив, что она на него смотрит, спросил Эрик. — Сильно страшно было?

— Попробуешь изменить — прибью, — выдала Нина одну из сокровенных мыслей.

В ответ — насмешливое фырканье.

— Ты еще замуж за меня не вышла, а уже угрожаешь, воительница.

Ничего, замуж ее все равно выдадут. И теперь Нина не сказать, чтобы была так уж против. А некоторые точки над «и» необходимо было расставить прямо сейчас.

Глава 37

Эрик довольно улыбался. Дни вынужденного воздержания закончились. Теперь, Эрик был в этом уверен, больше не придется столько терпеть. Нейне постельные игры пришлись по вкусу — он это точно видел. Сейчас она в изнеможении распласталась по постели.

«Попробуешь изменить — прибью», — да кто ж изменяет внучке богов. Таких идиотов Эрик не знал. Хотя Нейна, судя по всему, была той еще ревнивицей. При ней не то что изменить, даже посмотреть на другую женщину с пошлыми мыслями было чревато для здоровья, а может, и для жизни. Впрочем, и Эрик не собирался отдавать невесту кому-либо из мужчин. Рога ему не нужны.

— Думаю, нам осталось тут жить сутки-двое, не больше, — Эрик лениво потянулся. За занавешенным окном пробивались первые лучи солнца. — Твои родные скоро появятся здесь. Им свадьба нужна не меньше, чем мне.

— Им-то зачем? — Нейна зевнула. — Тоже сад прибрать к рукам хотят?

— Хотят, — кивнул Эрик. — Но не столько сад, сколько внучку. Твоя свадьба привяжет тебя к этому миру. Истон и так не собирается тебя отпускать, а едва ты выйдешь замуж, он получит гарантии, что и ты, и наши с тобой дети останетесь в этом мире.