Читаем Строптивый омега (СИ) полностью

Габриэль снял куртку и повесил ее себе на предплечье. Волосы решил собрать в хвост, а затем еще вытянуть из захвата резинки, чтобы торчал как большой пучок и открывал шею. Так ветерок лучше обдувал. Было приятно.

— Когда-нибудь я их обрежу.

— А кто тебе это позволит? — Винсент перехватил пару прядок. — Я ведь уже говорил, что они у тебя красивые?

Внутренняя омега урчала от комплимента альфы, но внешне Габриэль это никак не показал. Джейсон, что шел рядом, только и делал, что довольно улыбался, глядя на парочку.

— На практике стали часто мешать.

— Их же можно просто заплетать, — удивился альфа. — А в обычное время тебе очень идут распущенные. Словно два разных человека: серьезный врач и прекрасный омега.

— Я… не умею нормально заплетать, — нехотя признался Габриэль.

Даже в то время, что он жил в приюте, больше собирания волос в хвост, он ничего не делал. Ему было удобно, особо красоваться все равно не перед кем. И так ему нравилась длина волос. Но сейчас они реально создавали проблему. Мейлин, конечно, может что-то придумывать, но тогда ее придется приглашать к себе каждое утро.

— Я могу научить, — отозвался альфа, — в детстве я обожал заплетать волосы сестры, пока она не решила, что строгий пучок ей нравится больше.

— Я не… — омега заткнулся сразу, как только наткнулся на предупреждающий взгляд друга. Глаза его так и говорили: Никаких отказов, молодой человек.

— Хорошо…

Винсент снова засиял, радуясь, как маленький ребенок. Ему и правда нравились волосы омеги. Нравился их необычный натуральный, как он понял, цвет. Нравилась их длина. И альфа считал, что можно еще немного их отрастить.

Вскоре к разговору подключился Джейсон, решив, что отмалчиваться и просто наблюдать за парой глупо, да и скучно так всю дорогу будет, он и без того чувствовал себя третьим лишним.

— Винсент, а ты чем вообще по жизни занимаешься? — самая приятная роль для друга — роль мамочки, которая проверяет жениха любимого сынишки.

— Я унаследовал от отца фабрику игрушек, — смущенно улыбнулся Винсент. — Хотя планирую расширять бизнес не только с этой отраслью.

— Есть какие-нибудь идеи?

— Возможно, открою сеть магазинов для детей с фирменной продукцией. Расширение планируется не только в плане игрушек, но и также детских вещей.

— Так детей любишь?

— Люблю.

За милой беседой Габриэль почувствовал себя лишним, хотя его руку так и не отпустили и периодически он чувствовал, как альфа слегка поглаживает тыльную сторону.

— Конечно, — Винсент улыбнулся, слегка сжав ладонь, — я бы хотел завести свою собственную семью. А если омега сможет мне подарить хотя бы одного ребенка, я буду его носить на руках.

— О тебе такие слухи ходят, — Джейсон понял тонкий намек нового товарища, — словно ты дамский угодник и не пропускаешь ни одного омегу.

— Вот уж не надо, — возразил Винсент. — Да, у меня были недолгие связи. Но, если я хочу завести отношения, я абсолютно серьезен.

Альфа переплел свои пальцы с пальцами Габриэля, легко улыбаясь ему, словно вся эта фраза предназначалась именно ему. А тот шел, глядя себе под ноги, и не мог унять дрожь и быстрое сердцебиение. Говорили так, словно его здесь не было. Но все намеки он услышал. Вместе с жестами, что дарил ему альфа.

— Габриэль, — тихо позвал Фантомхайв, — не хочешь чего-нибудь попить или съесть? — указал на небольшой фургончик-магазинчик.

— Воды.

— Джейсон, пригляди за ним, — Винсент похлопал бету по плечу, выпуская ладонь омеги и убегая в сторону фургончика.

— Пригляди? Мне что пять лет что ли? — фыркнул омега и присел на лавочку.

— Он, кажется, все еще боится, что ты от него сбежишь, — весело поддел Джейсон. — Славный он у тебя. Своих бережет. Чужих не любит. Сторожевой пес какой-то.

— Это уж совсем по-детски будет, если я сбегу. Ладно от него, но ведь и ты с нами здесь, — все еще возмущался Габриэль, но в голосе ни намека на злость или упрек. Так, для дела. Он скрестил руки на груди и кивнул на свободное рядом место, чтобы бета не стоял над душой. — А вообще я рад, что вы нашли общий язык. Первое впечатление было не слишком радостным.

— Он, как я понял, принял меня за альфу, — хохотал Джейсон. — Я думал, он свернет мне шею, когда я тебя придерживал. Ревнует поди.

— Нашел кого ревновать.

— Знаешь, а ведь есть в тебе то, за что можно ревновать, — пожал плечами Джейсон.

— Это что же? — скептически поинтересовался Габриэль.

— Ты слишком красив, — к ним незаметно подошел альфа. — И телом, и душой. И, надеюсь, я смогу когда-нибудь тебе доказать это.

Джейсон даже не дернулся, будто знал, что рядом маячит Винсент. Что нельзя было сказать о Габриэле. У того чуть сердце не остановилось.

— Знаешь, как говорит моя сестра, — Винсент присел рядом, вкладывая бутылку минералки в руку омеги. — Пока ты сам себя настраиваешь на то, что никто тебя не полюбит, так все и будет. Мысль имеет противное свойство материализоваться.

— Не нужно давить на меня психологией, — нахмурился Габриэль, делая несколько глотков прохладной минералки. Он, правда, предпочитал обычную воду вместо газированной, но и так сойдет. Главное, что жажду утоляет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство