Читаем Строптивый омега (СИ) полностью

— Не зажимайся, — альфа подхватил ножки омеги поудобнее, делая первые медленные толчки.

Тот лишь коротко закивал, так и не отстранив ладошки от рта. Из него все равно вылетало тихое мычание, наполненное чистым наслаждением.

— Играешь скромного мальчика, — Винсент стал потихоньку ускорять движения, не забывая дарить совсем невесомые контрастные ласки.

Уже не в состоянии омега был ответить. Все силы уходили на то, чтобы не раскрыть себя слишком громкими стонами. Дома позволено давать волю желанием, здесь же ни в коем случае. Пусть кто-то и догадывался, зачем они уединились… И стыдно, и заводит.

Угол проникновения сменился, когда Винсент перевернул его на живот. Ноги почти свисали, касаясь ступнями пола. Габриэль едва ли мог стоять ровно. Тогда альфа крепко ухватил поперек талии, нагнул и взял по-собачьему. Так ощущалось еще сильнее. Омега задохнулся в новом стоне. Однако долго это не продлилось. Много времени потратили на игры. Каких-то жалких пятнадцать минут, и все было кончено. Винсент едва успел покинуть жаркое тело.

— Каждый раз с тобой, словно первый, — пытаясь восстановить дыхание, произнес альфа.

— Рад, что после года совместной жизни я еще способен сводить тебя с ума, — где-то под мужчиной отозвался Габриэль. Его придавили к столу и сверху накрыли горячим мокрым телом. Но это такое блаженство — чувствовать тяжесть любимого на себе.

— Уверен, что ты и дальше будешь сводить меня с ума, — Винсент приподнялся, понимая, что любимому может быть несколько неудобно. — Давай одеваться. Постреляем чуток и пойдем к ребятам. Познакомлю с остальными. Некоторые могут тебе помочь в плане карьеры, кстати.

— Это каким же образом? — собирая вещь с пола, Габриэль нехотя надевал их на потное, местами заляпанное в сперме, тело. Неплохо бы помыться для начала, или на крайний случай вытереться влажными салфетками. Но роскоши такой по близости не наблюдалось.

— Кое-кто из них владелец фармацевтической компании, а другой поставляет медицинское оборудование в ту клинку, где ты работаешь, — Винсент вытащил из кармана платок и протянул омеге, а на столе стояла простая бутылка минералки.

Альфе одеться было проще, а вот омегу стоило все-таки чуток обтереть.

Пришлось заново раздеваться, запрыгивать на стол и проводить водную процедуру. Габриэль начал обтирать с заляпанной груди и живота, и закончил обтиранием внутренней стороны бедра. Только после можно было одевать одежду. Но… помещение пропахло сексом. Стыдно будет выходить после того, что они устроить и видеть на лицах понимающие ухмылки.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — Винсент привел себя в относительный порядок, решив помочь любимому омеге с протиранием.

— Все в порядке, — уверил Габриэль, застегивая пуговицы на рубашке. — Сегодня ты был грубее обычного.

— Перестарался, — виноватая улыбка появилась на губах. — Прости, если было больно.

— Это была сладкая боль, — застегнув пуговицы до конца, Габриэль обнял за шею, прижимая голову альфы к своей груди, и носом уткнулся ему в макушку. — Мне нравится, когда ты становишься несдержанным.

— Главное, чтобы потом больно не было, — голос наполнился нежностью к любимому омеге.

— Не будет, — губы коснулись головы в долгом поцелуе, прикрыв глаза. — Ну так что? Учить управляться с винтовкой будешь?

— Буду, — широко улыбнулся альфа, но так не хотелось выпускать своего омегу из объятий.

— Ну, — Винсент все-таки разорвал объятия, — будем учиться или как?

— Я готов, — с улыбкой пожал плечами.

— Иди сюда, — улыбнулся альфа, отходя на несколько шагов назад.

Винтовка вновь оказалась в его руках. Габриэль, поправив еще раз на себе одежду, спрыгнул со стола и подошел к альфе, протягивая к оружию руки.

— Нет, лучше сразу на тебе — Винсент зашел за спину любимому, перехватывая его руки, чтобы помочь встать в верную стойку. — Чем сложна винтовка для начинающих, так это правильное положение обеих рук, — Винсент перехватив ладошку омеги, провел ей по стволу. — Но это не значит, что и удобство надо опустить.

— Отдача будет сильной? — поинтересовался Габриэль, делая точно, как просит альфа. Привык уже, Эдмунд так же учил его стойке. Правда, омегу это немного раздражало.

— Это облегченная, — Винсент улыбнулся, — ребята эксперементируют с оружием, пытаясь сделать его максимально комфортным. Так что тут отдача будет слабой. Даже не почувствуешь ее.

— Хорошо, — кивнул омега. — Что дальше?

— Как только ты встал в стойку, — Винсент ногой поправил ногу любимого, превращаясь в строго, но нежного в определенной степени учителя, — слегка склони голову. Сейчас можешь ориентироваться на уровень прицела.

Без лишних вопросом Габриэль выполнил наказ альфа. Мишень с первого раза отодвинулась почти к самой стене. Палец лежит на курке.

Винсент перехватил руку омеги.

— Готов? — улыбнулся альфа.

Кивнув, Габриэль спокойно выдохнул через рот и нажал на курок. Из-за отдачи прицел слегка откосился. Пуля попала в мишень, но не попала в цель.

— Ничего страшного, — Винсент улыбнулся, беря подъехавшую мишень. Ближний черный круг. — Бери чуток вправо. — скомандовал альфа.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство