Читаем Строптивый омега (СИ) полностью

Второй выстрел вышел лучше. Зная, что из-за отдачи прицел может скосить, Габриэль исправил свою ошибку и попал точно в цель. Радости выше крыши.

— Ты молодец, — Винсент поцеловал любимого в висок. Другого он и не ожидал.

— На охоту прямо сейчас? — в шутку бросил Милтон, вновь прицеливаясь. И третья пуля точно в цель.

— После родов, — предложил Винсент.

— После родов мне будет не до охоты.

— Сейчас не сезон, — вздохнул Винсент.

— Куда ребенка денем, если после родов ехать на охоту? — спросил омега, поворачиваясь к альфе.

— С собой, — предложил Винсент, — к тому моменту ему почти год будет.

— Черта с два я возьму ребенка на охоту, — с холодом отказался омега, откладывая винтовку на стол.

— Значит, когда станет чуточку взрослее, — жарко прошептал на самое ушко. Руки вновь легли на талию.

— Что ты подлизываешься? — через плечо посмотрел на альфу, руки которого с талии поползли на живот, легонько поглаживая.

— Просто представил, как мы будем обучать стрелять нашего малыша, — улыбнулся Винсент, уткнувшись в шею омеги.

— Это ляжет на твои плечи. Я не буду учить своего ребенка стрелять.

— Ты будешь меня хаять последними словами, что я учу наше чадо всяким ужасам, — тихо засмеялся альфа.

— О, еще как буду, — с улыбкой пообещал омега, закидывая руки назад и тем самым обнимая альфу за шею. — А если родится омега — вдвойне буду.

— Ты же тоже омега.

— У меня не было родителей, что остерегали бы от опасных и не свойственных омегам увлечений.

— Но ведь это детство, — усмехнулся альфа, — это же прекрасно, когда ты можешь побить коленки, прийти с синяками, падая с деревьев, — замечтался Винсент, вспоминая себя.

— Не понимаю, как это связано со стрельбой и, допустим, боевыми навыками? Вот уж для омеги несвойственно.

— Будет учиться себя защищать.

— Надеюсь, что нашему ребенку не будет грозить опасность, как было со мной.

— Я сделаю все для этого возможное, — пообещал Винсент с теплой улыбочкой.

— Что-то мы с тобой разговорились, — отпуская альфу, Габриэль выпутался из его объятий. — Время поджимает. Стрельба — лишь первый пункт, а еще впереди три.

— Для начала к ребятам выйдем? Они просто так не отпустят.

Именинник лишь надеялся, что надолго их не задержат. То, что он приготовил следующий пунктом, требовало ясной погоды и светлого времени. А вечереет теперь быстрее, нежели было летом.

— Ну наконец-то! — недовольно воскликнула Селена, когда пара пришла к друзьям. — Мы тут, понимаете ли, стол накрыли, а они так долго уединялись.

Не зря омега боялся показаться на глаза другим. Стоило только напомнить о их долгом время провождении в тире, и щеки стали гореть от стыда.

— Именинник, иди сюда, — Дик поманил к себе. — Сколько тебе лет?

— Двадцать четыре, — ответить Габриэль ответил, но подходить к альфе не стал, держа в голове слова Винсента.

— Да не боись, — Дик широко улыбнулся, — я не стану покушаться на тебя. Мне ж Винсент тем ружьем в два счета голову снесет, — ответил альфа, помогая Селене что-то расставить.

Стол накрыли по-скромному. Пиршества не планировали, и возможно посидят они не больше часа. А вот спиртного хоть отбавляй. Из всего этого альфа позволил только немного сухого вина.

— А теперь именинник загадывает желание и задувает свечи, — Селена, к слову, единственная тут девушка, по-детски хлопнула в ладошки.

Даже эти люди не изменяли традиции. Омеге пододвинули пирог с двадцатью четырьмя свечами. Набрав в легкие больше воздуха, Габриэль стал задувать под аплодисменты и радостные возгласы.

— Держи, — Ньютон протянул омеге красную бархатную коробочку, довольно увесистую. — Парные. Патроны и разрешение на оружие внутри.

— Право, не стоило подарков, — пусть омега и отнекивался, но не принять — совсем уж грубо и нетактично. Но открыв крышку, Габриэль не без удивления разглядывал Hk45. — На кого мне с ними охотиться?

— Для защиты используй или к нам заглядывай пострелять, — улыбнулся мужчина преклонного возраста. — Мы на восемнадцатилетие Винсенту такие же подарили. Только черные. А тебе серый корпус лучше подойдет.

— Спасибо, — искренне поблагодарил именинник. Дома еще ими налюбуется. А завтра испробует в деле.

— Ты хотел еще куда-то поехать? — улыбнулся Винсент, допивая бокал вина.

— Да, — нагло забирая бокал из рук альфы, Габриэль оставил его и пододвинулся со своим стульчиком поближе. — Я собираюсь прыгнуть с парашюта.

Друзья присвистнули и рассмеялись.

— А не боишься? — хмыкнул Винсент.

— Если бы боялся, не просил, — вполне спокойно ответил Милтон. На реакцию других не обращал внимание.

— Давненько я не прыгал, — потянулся альфа, — два года уже.

— Ага, — захохотал Ньютон. — Самое клевое было, когда мы тебя пьяного отговаривали.

— Боже, только не говори, что прыгал в нетрезвом состоянии? — прикрыл глаза Габриэль, прикладывая руку ко лбу.

— Нет, отговорили.

На сердце стало легче. Однако эти выходки не первые и уж точно не последние. Сколько пройдет времени, когда Габриэль узнает все приключения своего ненаглядного?

— Все в порядке, — Винсент потянул любимого на себя, обнимая за талию, — я теперь почти примерный семьянин.

========== Часть 63 ==========

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство