Читаем Строптивый омега (СИ) полностью

— Хорошо, когда в паре хоть кто-то умеет это делать, — Винсент отставил допитое молоко на столик. Сейчас чувствовалось легкая усталость. Наверное, можно поспать еще немного.

— Сначала выпьешь таблетку, — который раз уже обломал Габриэль, рыская в своей аптечке в поисках жаропонижающего.

— Не люблю таблетки, — застонал альфа, кладя подушку на лицо.

— Ничего не знаю. Хочешь быстрее выздороветь — будь добр глотать все, что я тебе даю.

— А потом ты выставишь меня восвояси, — обреченно проворчал альфа, не убирая подушки. Выглядело это весьма забавно.

— Тебе в любом случае придется уйти, работа ведь не терпит отлагательств, — вздохнул омега, чувствуя себя родителем, уговаривающего ребенка принять горькую таблеточку. И когда нашел искомое, выдавил из пачки одну и протянул ладонь. — Бери, я пока за водой схожу.

— А, может, ты ко мне переедешь? Спать все равно раздельно будем, — предложил Винсент на ощупь забирая лекарство.

— Я не могу, — мотнул головой Габриэль и пока его не стали закидывать вопросами «почему», да «как», он ушел на кухню.

Винсент вздохнул. Когда же Габриэль признается, что Винсент что-то да значит для него?.. Но делать нечего, придется ждать.

========== Часть 9 ==========

Следующий день прошел под тем же строгим наблюдением. Габриэль заставлял альфу принимать лекарство, пить литрами чай, полоскать горло, и подниматься с постели только по определенным нуждам. И к третьему дню температура окончательно спала, голова больше не трещала, горло не болело, слабость сошла на нет.

Альфа решил как-нибудь отблагодарить омегу. И пока тот спал, он подхватил ключи и отправился за цветами. Заодно и свежую выпечку привезет.

***

Одеяло Габриэль почти скинул к себя. Его волосы, не собранные в косу перед сном, были раскиданы по всей постели. Сам омега сладко потянулся перед пробуждением и совсем не ожидал, что рядом будет сидеть альфа, а на свободной части постели лежать огромный букет цветов.

— С добрым утром, — альфа заправил прядку пепельных волос за ушко. — Как спалось?

— Хорошо, — все еще сонно проговорил тот, потирая правый глаз. — Как твое самочувствие? И что это такое? — взгляд брошенный на букет.

— Благодаря твоим стараниям все просто отлично, — альфа наклонился и поцеловал омегу в щеку. — А цветы для тебя.

Смущение тут же накатило вместе с сильно стучащим сердцем. Габриэль сел ровнее и свое внимание уделил цветам (перед ними ведь ему не нужно краснеть). Пальцами он погладил по мягким лепесткам.

— Спасибо.

— Я ведь так и не узнал, какие тебе нравятся больше, — Винсент поднялся с кровати, — надеюсь ты не против, что я привез из пекарни выпечку? Там разная.

— М? — тут же заинтересованно откликнулся омега.

— Поднимайся, а я приготовлю чай. Я его тоже купил. Такой ты еще не пробовал, — Винсент вновь поцеловал ладошку омеги и вышел из комнаты.

Это первый случай, когда омега позволял хозяйничать на своей кухне. Абсолютно все он предоставил альфе, сам не принимая ни в чем участия. Только сидел за столом, ловя аппетитные запахи, и наблюдал за Фантомхайвом.

— Ты не забыл, что мы идем сегодня по магазинам? — Винсент поставил чашку с блюдечком перед омегой и сел напротив.

— Сегодня? — удивленно вскинул брови. — А тебе разве не нужно на работу?

— Спихнул на Марка, — отмахнулся Альфа. — Контракты все подписаны, а следить за исполнением и он может.

Пирожное с ягодами, вафли со сгущенкой, пончики с шоколадом, ватрушки с творогом — от выбора глаза разбегались. Габриэль решил попробовать все по одному. Начал с не менее сладкого — ватрушки — и дошел до вафлей. Винсент же предпочел уплетать пирожки с картошкой и грибами, с мясом и капустой. Хотя съел он не так уж и много. Больше пил чай с мелиссой и другими травами. Расслабляло. А еще он в голове рисовал различные картины… либо чисто семейные, либо весьма эротического характера. Самое приличное — где Габриэль сидит в одной его рубашке.

***

После вкусного сладкого завтрака пришла всемирная проблема — в гардеробе не находилось нормальных вещей. Габриэль голову сломал, оглядывая свои скромные вещи. Все нормальное было выкинуто в корзину с грязным бельем, а омега буквально сегодня хотел замутить стирку.

— Может, я тебе помогу? — постучался альфа в закрытую дверь. Он давно вымыл посуду, переложил вкусняшки в холодильник, вытер со стола, и теперь ждал любимого.

— Заходи, — позвал Габриэль. И как только альфа зашел, омега уселся в кресло, скрестив руки на груди и подобрав ноги. — Или я пойду в домашнем, и плевать мне на косые взгляды, или вообще никуда не иду.

— А что у тебя с одеждой? — удивился альфа, подходя к шкафу.

— В том-то и дело, что ничего, — вздохнул омега. — Большинство вещей в корзине. Я сегодня хотел заняться стиркой. А то, что висит в шкафу — фигня полная. Не понимаю, зачем мне вообще это нужно. Но что-то не позволяет взять и выкинуть.

— Что ж, — Винсент стал просматривать вешалки, — я смотрю они уже у тебя формируют готовые образы?

— Так легче выбирать.

— А если смешать? — Винсент достал обычные голубые джинсы, которые висели с какой-то странной футболкой, и костюм.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство