Строптивый омега (СИ)

Габриэль слез с колен, на ходу откидывая волосы назад. В соседней комнате, в шкатулке с украшениями, он и запрятал подаренный кулон. Вернулся обратно к альфе уже с одним на себе отличием. Одна новая вещь на нем появилась. Прямо на шее.

— Ты ради кулона оставил меня в таком состоянии? — захохотал альфа, указывая на прикрытое достоинство. Хотя обнаженный омега с распущенными волосами и кулоном на шее смотрелся очень возбуждающе.

Габриэль вернулся к любимому на колени и дал разглядеть кулон вблизи. И как только альфа прочел выбитую надпись, омега стянул кулон, разъединил его на две части и отдал темную половинку.

— Она твоя.

— Моя? — удивленно переспросил альфа, перехватывая кулон с цепочкой.

— Мой ключик.

— И что мне сейчас с этим делать?

— Будь моей второй половиной и надень на шею.

— Думаю, для дальнейших игр оно будет несколько мешаться.

— Или, — Габриэль склонился к лицу любимого, надевая свою половинку обратно на шею. — Они могут остаться на нас единственной вещью, и когда мы станем одним целым, кулончик может стать целым вместе с нами. Романтика с ноткой извращенности.

— Это небезопасно, — Винсент был настроен несколько скептически. — Такое и к удушению привести может, если они перекрутятся неудачно.

— В этот момент можно и не двигаться.

Куснув за мочку, Габриэль крепко обнял за плечи.

— Но если ты так волнуешься, то сними с меня кулон.

— Шантаж? — руки стали блуждать по спине омеги. — Будешь заставлять меня чувствовать себя сволочью, что я разрушил такой момент.

— Зато ты будешь знать, что никакой опасности не грозит в случае чего, — вновь поерзав, с удовольствием чувствуя эрекцию альфы, Габриэль утянул в поцелуй.

Давно пора было вместо слов преступить к приятному для обоих процессу.

Винсент ответил, успев разве что закатить глаза. Что поделать, тут он не хотел доверять чуйке своего любимого омеги, но он прав. К делу было бы неплохо вернуться. Но долго насладиться поцелуем не дал сам омега. С извечным шилом в одном месте, он решил изменить тактику. В его светлую головку пришли новые идеи. Он быстро поднялся с колен и вернулся в постель, раскидываясь в соблазнительной позе.

— Тело горит… — тихо простонал он, прикрыв глаза и закинув руки за голову. — Сердце колотится так, словно вот-вот выпрыгнет из груди… и между ног так влажно…

— Я могу тебе чем-то помочь? — обеспокоенно спросил альфа. Он решил перенять игру любимого.

— Ах, даже не знаю. — приложил руку ко лбу, придав больше трагичности. — Не могу понять, что с организмом моим не так… и мне так страшно.

— Я могу позвонить врачам, — Винсент навис над омегой.

— Они мне не помогут…

— Откуда знаешь? — альфа аккуратно прилег на грудь омеги, обнимая.

— Если уж я не в состоянии понять, что со мной не так… они подавно не смогут, — уже не с таким чувством отозвался омега. Больше походило на ворчание.

— Ты еще мало опытен, — альфа коснулся губами белоснежного шрама.

Для полноты картины Милтон решил немного приукрасить свои ощущения. Поцелуи к шрамам всегда вызывали трепет, сейчас же к ним преписался сладкий стон. Габриэль оказался прекрасным симулянтом. Прозвучало очень натурально. А как он стал закусывать нижнюю губу… И потянулся всем телом.

— Кажется, — Винсент приподнялся, — тебе становится лучше.

— Чудеса, — блаженно прикрыл глаза.

— Попробуем дальше.

Винсент склонился к шее, нежно целуя метку. И еще один стон. Хотя он и наигранный, приятные ощущения все равно приносили определенную реакцию на тело. Медленно, но накатывало возбуждение. А Винсент продолжал целовать шею, шрам на щеке, груди.

Габриэль не делал попытки как-то влезть или перенять право вести на себя. Именно сейчас он принимал полностью пассивную роль. Как и положено омегам по природе — отдаваться покорно своим альфам. Этот процесс их сущностям всегда нравился больше, чем доминантная роль.

— Ну как ты? — Винсент с теплой улыбкой вновь оказался перед лицом любимого. — Действует лечение.

— Нет, только усиливаются озвученные ранее симптомы…

И действительно, смазка стала вытекать обильнее, запахи в спальне обострились, вызывая неконтролируемое желание обнять главный их источник и всего пометить, и становилось жарче.

— Что же делать? — удрученно покачал головой альфа. — Кажется, я сделал только хуже.

— Но теперь еще… — Габриэль опустил глаза и направил руку альфы к своему паху, — вот тут болит.

— Ох, это уже смертельно.

В омеге явно умирал талант, потому что после слов альфы ему удалось пробить скупую слезу. Она скатилась по щеке. И это несмотря на возбуждение.

— Габриэль, — вот тут-то Винсент испугался по-настоящему. Слезы уж точно альфа не ожидал увидеть.

— Я не хочу умирать в рассвете сил! — захныкал тот, что сразу стало ясно — все было шуткой. Можно выдохнуть свободно.

— Я найду тебе самых лучших врачей, — уверил альфа, перехватывая ручки и целуя каждый пальчик. — Все будет хорошо. Я уверен, что лекарство существует.

— Но проблему уже сейчас надо решать, — и перевел взгляд на свое вставшее и уже болевшее достоинство. Да и в заду чувствовался зуд, от которого возникало желание потереться о что-нибудь.