Читаем Строптивый омега (СИ) полностью

— Долго одеваться, — мотнул головой омега, пошевелив пальцами. Укус стал ощутимее, затем альфа обхватил губами, нежно облизывая. Его действия вызвали табун мурашек. Габриэль слегка напрягся, закусывая губу.

— Раздеваться, и правда, быстрее.

Винсент неожиданно поднялся, и теперь их лица находились друг напротив друга.

— Сначала душ, — подмигнул Габриэль, быстро отстраняясь, пока его сущность не начала выделываться и толкать в объятья альфы. Как только смоют с себя грязь, тогда и начнут делать ребеночка. Одна лишь мысль вызывала восторг на грани девчачьего визга.

— Один? Или позволишь мне с тобой? — заинтересовался альфа, не особо желая выпускать омегу из объятий.

— Только если приставать не станешь.

— Обещаю, что дождусь постели, — кивнул Винсент, поднимаясь вместе с любимым. Жаль только омега не заметил скрещенных пальцев. Сейчас он полностью в распоряжении старшего супруга.

Злорадствующая ухмылочка появилась на губах, когда они вошли в ванную. Слишком большое искушение стояло на расстоянии вытянутой руки. Прекрасный, неземной красоты, в глазах влюбленного альфы, омега стоял к нему спиной, не спеша избавляясь от одежды, как в эротических фильмах. Одежда спадала к его ногам, обнажая матовую, без единого волоска, кожу. С волосами оказалось больше проблем. Распуская красивую прическу, Габриэль отложил шпильки, ленты и мелкие заколки на полочку у зеркала.

К горлу альфы подступил ком, с которым ужасно трудно было бороться. Казалось, сердце молодого человека не должно страдать аритмией, но объяснить это нескончаемой любовью к омеге… с врачебной точки зрения, должно быть, не логично.

Омега подмигнул, сильнее раззадоривая. Никто его не учил, что играться с огнем опасно. Переступив через небольшую платформу, он встал под прохладный душ. Вода медленно настраивалась на горячую. Винсент, не долго думая, поспешил сделать то же самое. Ладони сразу прошлись по стройному прекрасному телу, вызывая у омеги табун мурашек. Слишком красив. Слишком желанен. И никто другой альфе не нужен.

Габриэль перехватил за кисти, стило почувствовать прикосновения на бедрах. И то, как альфа прижался к нему, его возбуждение просто невозможно не ощутить пятой точкой.

— Без приставаний, Винсент.

— Я не трогаю тебя так, как и обещал, — ответил тот, а ладони задержались на талии.

— Что же тогда в меня упирается, м? — ехидно поинтересовался омега, посмотрев через плечо.

— Небольшие последствия взаимной любви, — томно шепнул на ушко.

— Нет, я не сдержусь, а ты тем более, — Габриэль стал сопротивляться, пока не в полную силу. — Давай доберемся до постели.

— Я прекрасно себя контролирую, — руки альфы стали немного массировать кожу, перебираясь с талии на руки, а с рук на плечи.

— Не верю.

— Я просто немного тебя раззадорю, — коварно улыбнулся Винсент, — а потом в кроватку.

Не сказать, что у него не получалось… просто омега хорошо держался, стараясь не думать о прикосновениях, что способны отбить упрямость, растоптать гордость и призвать к природным инстинктам.

— Ты слишком напряжен, — Винсент решил сделать любимому приятное. Взял мочалку и гель и стал массировать плечи. — Расслабься немного, получай удовольствие.

— Получаю, — Габриэль прикрыл глаза.

Мышцы под нежными, и тем не менее, сильными руками альфы, расслаблялись. Он слегка сминал кожу, не позволяя проскользнуть даже небольшой боли, словно чувствовал, когда стоит ослабить напор и начать поглаживать плечи и спину. Габриэль для удобства собрал мокрые волосы и перекинул через плечо, и пока ему делали массаж, он мотал пряди в косички, не зная чем еще занять руки. Но пальчикам омеги Винсент нашел занятие. Развернув любимого к себе, он стал слегка массажировать ладони, переходя на предплечья.

Габриэль словно в прострации наблюдал за процессом массажа. Альфа с предплечий вновь возвращался к ладоням омеги, скреплял пальцы в замок. Их руки идеально смотрелись вместе, особенно с парными кольцами. И в который раз омега думал, что его рука слишком маленькая по сравнению с рукой мужа.

— О чем мечтаешь? — тепло улыбнулся альфа.

— М? — поднял растерянный взгляд, проморгавшись, — Я просто наблюдаю.

— Вернемся с отдыха, придется паковать вещички, — Винсент задумался о будущем. — И у меня к тебе предложение. Как ты смотришь на то, чтобы обновить что-то в поместье?

— В план уже входила постройка конюшни и джакузи, — припомнил Габриэль, оттопырив пальцы на обеих руках, и альфа тут же сомкнул с ним пальцы замочком.

— Я про внутреннее убранство, — Винсент взял душ, чтобы смыть с обоих пену. — Например сделать смежную комнату и ее гардеробной с нашей будущей спальней. Или ты захочешь что-то изменить на кухне? Любой твой каприз.

— Что касается кухни, то я подумаю над перестановкой, — ответил омега, повернувшись к мужу спиной. — Но сильно что-то менять не хочу.

— Понравилось тебе там? — заулыбался альфа. Ему доставляла удовольствие мысль, что его омеге хорошо в семейном доме.

— Ты уже спрашивал меня, — Габриэль откинул голову на плечо альфе, смотря на него вверх тормашками. — Но я буду скучать по нашей квартире. Так же, как когда-то по своей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство