Строптивый омега (СИ)

— Нет, не двигайся, — одними губами, стараясь сильно не открывать рот, остановил омега. Он только принял более подходящую позу. Недавно перестало рвать и он надеялся хотя бы часик полежать.

— А малыш наш быстро дает о себе знать, — альфа решил поискать плюсы, чтобы хоть как-то отвлечь от неприятных ощущений.

— И хоть бы денечек перестал мучить папу, — уголки губ приподнялись в подобие улыбки. Ладонь привычно легла на живот. Когда он сам себя гладил, становилось легче. А если это делал альфа, и того лучше.

— Мой малыш, — Винсент накрыл руку омеги своей, — мама рассказывала, что когда была беременна мной, ее тошнило сутками напролет с недели второй. Но врачи сначала и не поняли о беременности. Что-то в анализах было не так.

— В анализах никогда не может быть ошибки. В криворукости докторов я верю больше, — недовольно фыркнул омега. Вот уж чего он терпеть не мог — ошибок в медицине, а они, увы, встречаются довольно часто.

— Ну, — Винсент тихо рассмеялся, — факт остается фактом. А на УЗИ я всегда спиной оказывался к экрану. Вот было весело слушать от мамы историю, как в очередной раз она пошла с папой, а я там спиной. На что отец тогда сказал:

«Повернулся жопой к миру. Плевать на всех он хотел».

Не удалось сдержать смех. Винсент еще и таким забавным грозным тоном произнес. И все бы хорошо, но от смеха стало дурно. Габриэль заткнулся и прикрыл рот рукой, резко подрываясь с места. Опять в ванную. Уже нечего было выплевывать, желудок пуст. Противная желчь оставалась на языке.

Пока омега бегал, Винсент заказал сладкий крепкий чай и несколько бубликов. Если такое хорошо при отравлении, почему бы не попробовать при токсикозе.

— Слушай, ты говорил, что Дэвид врач-терапевт, — Винсент задумчиво посмотрел на сидящего около фаянсового друга супруга. — Может, он что посоветует. Тебе вряд ли сейчас до воспоминаний о своих знаниях.

Вскинутый указательный палец вверх дал понять, что нужно время для прихода в себя, а уж затем разговор. Габриэль больше просидел над унитазом, чем опрожнил желудок.

— Позови его.

— Позову, — Винсент поднял омегу на руки, — но отнесу тебя в кроватку.

Он стал похож на хрупкий фарфор. Одно неверное движение и все, капут. Поэтому альфа обходился в три раза бережнее обычного. Уложил, погладил, поцеловал и ушел звонить. Габриэль причмокивал губами, ощущая противный горький вкус. У кровати стоял журнальных столик, а на нем вазочка с карамельками. Среди них Габриэль отыскал мятные конфетки. То, что нужно. Они и тошноту не вызывали. Омега отправил одну в рот.

Дэвид пришел спустя пятнадцать минут, удивленный, что его вообще позвали повторно. Винсент объяснил ситуацию и позволил чужому альфе осмотреть своего омегу.

Габриэль, в виду повторной ошибки, не стал раскрывать рот (к тому же тот занят конфеткой), просто махнул рукой в качестве приветствия.

— Рановато тебя подкосило, — Дэвид присел на край кровати. — Давай с банального вопроса. Чем вообще питаешься?

— В дни токсикоза его невозможно заставить есть в принципе, — пожаловался Винсент садясь в кресло около кровати.

— Нет, — парень качнул головой, — это не порядок. Вообще ранний токсикоз вызывает ряд вопросов у специалистов. Кто считает, что это заболевание, я, как и многие мои учителя, придерживаюсь идеи, что токсикоз — это сигнал о том, что надо сменить питание. Здешняя кухня может вызывать даже аллергические реакции, а при начинающей беременности это не есть хорошо, — пока Дэвид говорил, он осматривал омегу. Благо в этой отрасли у него были неплохие познания. — Для начала надо определить, с какого продукта тебя начало тошнить и убрать его из рациона на определенное хотя бы время. Далее фрукты. Лучше заменить их на соки и пюре. Овощи отварные. Часть витаминов испарится и не будет мучить гиповитаминоз.

Все это очень здорово, Габриэль мог бы похвалить парня за его познания и самостоятельно составить для себя специальное питание, если бы не одно маленькое, но очень важное «но». Его тошнит не просто от вида, а от простого упоминания о еде. А ещё запахи. Боже, они преследуют, если выйти из номера. И это касается не только еды. Сейчас Габриэля удерживала конфетка. Из-за мятного вкуса никакая тошнота не была страшна, однако раскрывать рот он все равно не спешил, лишь кивал в нужных местах, а где-то мотал головой.

— Так, — Дэвид заметил реакцию, — надо себя пересиливать. Иначе кормить тебя будут с ложечки и силой. Ребенку нужно питание. Сейчас вас двое. Я напишу один отвар. Мой кузен только им вторую беременность и спасается. На время снизит тошноту, чтобы ты мог поесть немного.

И вновь кивок в ответ. Хотя в голове уже возникали образы того самого отвара. Наверняка бурда и пахнет противными совсем не аппетитными травами.

Девид настрочил на листе бумаги полный рецепт.

— В периоды течек его тоже хорошо пить. Если заменить мяту ромашкой. Только тогда от него потянет в сон.

Винсент слушал внимательно, ведь готовить, по сути, придется ему. Вроде ничего сложного в рецепте не было, даже такой рукожоп справиться должен.