Читаем Строптивый омега (СИ) полностью

Приятно было видеть это выражение лица, а не хмурый взгляд вместе с ощущением убийственной ауры вокруг. Габриэль обработал ранку и заклеил пластырем, после чего аптечку отложил на заднее сидение.

Откинувшись на спинку сидения, он сам взял альфу за руку и стал нежно поглаживать большим пальцем по тыльной стороне. Винсент довольно заулыбался, отставив легкий поцелуй на ладошке любимого, и наконец завел мотор. Хотелось увезти омегу подальше от этого места. И, возможно, показать все-таки свой дом.

— Не хочешь ко мне? Или просто куда-нибудь съездить? Кино? Кафе? Парк?

— Нет, — прервал дальнейшие предложения Габриэль. — Я хочу увидеть твой дом.

— Хорошо, — кивнул Винсент, а сердце бешено забилось от восторга. — Я как раз вчера затарился и покормил мышку в холодильнике.

— Какой заботливый, — усмехнулся Габриэль, скрещивая руки на груди и немного съезжая на сидении.

Винсент гордо улыбнулся, хотя для него, по сути, это было достижением, иметь полный холодильник.

Пейзаж постепенно менялся, вскоре они заехали в достаточно красивый район с парком, озером и небольшим лесочком. Высокие многоэтажки не казались чем-то страшным и несуразным. Альфа заехал в подземный гараж одного из домов.

— И как ты еще терпишь мой бедный район? — спросил Габриэль, первым выбираясь из машины.

— А почему я должен его терпеть? — удивился альфа, обнимая любимого за талию и отводя в сторону лифта, на котором они доберутся до последнего этажа.

— Потому что после всего этого, — обвел пальцем обстановку в целом, — он кажется еще более серым и унылым. Даже грустно будет возвращаться обратно домой.

— Оставайся у меня, — тихо рассмеялся альфа, — квартира в твоем распоряжении.

— Я не могу, — тут же запротестовал Габриэль, еще и головой замотал. По вискам тут же резануло болью.

— Солнышко, — альфа прижал его к себе, — чего ты боишься?

— Вот так сразу, не обсуждая заранее, ночевать у кого-то я не могу. Нужно и вещи приготовить, и щетку не забыть, да и вообще стеснять своим присутствием буду, да и новая обстановка для меня. А вдруг я что-нибудь не то сделаю? И где я спать буду?

— А вот зайдем в квартиру и все решим.

Винсент вывел любимого в коридор, ничем не отличающегося от обычного, за исключением хорошего освещения и горшков с цветами. В коридоре была всего одна дверь.

— Раньше тут была квартира студия, но за счет нескольких переделок я огородил все помещения. — и отпер дверь, пропуская любимого в свою “скромную” обитель.

========== Часть 12 ==========

Стоило ожидать от пентхауса безграничной роскоши, и все равно Габриэль не мог до конца себя настроить. Одни окна чего стоили, по большей части заменяя стены. Простора — немереное количество, модный и стильный интерьер… Да по сравнению с этой сказкой, квартирка Милтона — жалкая каморка. Удивило омегу еще и то, что все было в светлых тонах.

— Теперь пройдемся по твоим словам, — альфа обнял со спины. — Во-первых, ночевать ни у кого-то, а у своего альфы. Во-вторых, вещи я любые тебе предоставлю, щетку тоже. К обстановке можно привыкнуть. Спать можешь как во второй комнате, так и со мной. Можешь делать все, что душе угодно. И, наконец, ты первый, не считая Марка с Дитрихом, кого я сюда привожу. Так что добро пожаловать в мое личное пространство, любовь моя, — последние слова альфа прошептал на самое ушко.

Вот же привычка появилась заставлять чувствовать себя комочком, готовым запищать от восторга. Особенно сильно Габриэль млел от обращения. Так Винсент еще никогда его не называл, а как нежно прошептал это, словно самое сокровенное. Омежья сущность растеклась у его ног. Габриэль привычно откинул голову на плечо и накрыл руки альфы своими.

— Уговорил. Я останусь.

— Выбирай любую комнату, которая тебе по душе, — Винсент поцеловал любимого в висок.

Несмотря на холостятскую жизнь все было подозрительно хорошо убрано. Габриэль удостоил альфу мелким взглядом прищуренных глаз. Уж не соврал ли тот, говоря, что никого сюда не приводил. Может, помимо друзей, сюда приходят домработницы? Но никаких посторонних запахов, кроме любимого, в воздухе не витало.

Габриэль с интересом осматривал студию. Разделения, как по комнатам, можно было насчитать три. И то первое относилось к ванной комнате и туалету. А помимо этого еще одна дверь вела в спальню. А если точнее — огромное помещение с окнами, двуспальной кроватью на маленьком пьедестале и тумбочками по обе стороны, и на них стояли лампы. Ах да, еще скромный одинокий стульчик в углу.

— Моя спальня, — Винсент поднял омегу на руки и уложил на кровать, а сам отошел на шаг назад с лукавой улыбкой.

Габриэль тут же приподнялся на локтях и взгляд его был слегка растерянным. Ситуация пахла двоякостью. И как его вообще так потянуло именно в хозяйскую спальню?

— Можешь ночевать тут, если удобно.

— А где же будешь спать ты?

— Могу в соседней, — Винсента, похоже, ничего не смущало.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство