Читаем Строптивый омега (СИ) полностью

Вернувшись обратно в здание, альфа прошёл к регистратуре, замечая странного омегу, с которым они пересеклись в коридоре второго этажа. Он что-то искал у стойки регистратуры, а ни одной медсестрички не наблюдалось.

— Привет, — Винсент облокотился на стойку.

Габриэль перестал шариться в историях болезней и обернулся на голос. Опять этот тип.

— Здравствуйте.

Винсент на мгновение потерял дар речи, замечая в глазах лёгкое раздражение, а на щеках еле заметный румянец, видимо, медсестрички спрятали что-то важное. А голос у омеги красив.

— Ты не мог бы, — Винсент кинул взгляд на бейджик, — Габриэль, красивое имя…

— Что Вам нужно? — как можно вежливее поинтересовался омега. Нельзя срываться на людях, даже если от злости начинает трясти. Вот только попадись ему Энджи, что отлынивает от работы…

— Мой друг попал в травматологию, а справок никаких не дали, ни счета, ни чего-то ещё, — Винсент улыбнулся, будто это могло разрядить обстановку. — Может, ты поможешь с выпиской? Если я тебя не отвлекаю.

Отлично. Теперь ему ещё и работать вместо Энджи. Омега на пару секунд прикрыл глаза, собираясь с мыслями, затем кинул вежливую улыбку альфе.

— Конечно. Подождите немного.

И скрылся из виду, оставляя мужчину в ожидании.

Винсент усмехнулся. Этот омега его чем-то заинтересовал. Красивая внешность. Сладкий голос. Жаль запаха из-за дурацких медикаментов сложно учуять.

«Попросить номерок, что ли?»

— Прошу, — вывел из мыслей альфу голос вернувшегося доктора. На стол положили листок с выпиской.

Из-за этих двух альф в больнице столько шуму поднялось. Габриэль то и дело сталкивался с болтающими не о деле девушками и омегами. Не больница, а бедлам какой-то.

— Спасибо, Габриэль, — Винсент обворожительно улыбнулся, складывая выписку в нагрудный карман. — Скажи, чем ты занят после работы?

Только вернувшись к своим поискам, омега вновь поднял глаза на флиртующего с ним альфу. Ведь не послышалось же? Это с ним так поближе познакомиться хотят? И прямо на работе.

«Вот же гад!»

— Извините, но моя личная жизнь обсуждается за дверью этой больницы. Если Вам больше ничего не нужно — прошу, — и указал рукой вперед, в сторону выхода.

— Тогда, может, обменяемся номерами? — альфа не привык слышать отказа, но так даже лучше. — Чтобы обсудить за дверью больницы.

Что-то подсказывало, что так просто от него не отлипнут. А из-за разговора Габриэль потеряет драгоценное время. Итак должен был освободиться пораньше, но из-за потери истории болезни все ещё торчит здесь.

Оторвав небольшой листок от блокнота, омега написал номер телефона, но последние две цифры специально написал неправильные.

— А теперь скройтесь отсюда, сэр.

— Во сколько заканчиваешь работать? — Винсент, не заметив подвоха, спрятал листок. — Можно я заеду за тобой?

— Мне позвать охрану?

— Ладно, не злись, — Винсент перехватил руку омеги, поцеловав тыльную сторону ладони. — Тебе улыбка пошла бы больше. И вот я олух, забыл представиться. Мое имя Винсент. И, я надеюсь, что ты не сбежишь, если я тебя сегодня подвезу.

На этих словах альфа отпустил руку парня, легко улыбнувшись, и покинул помещение. И ни за что на свете Габриэль не признается, что сердцебиение участилось от ласкового обращения к своей невзрачной персоне. Пришлось обтереть руку о больничный халат, чтобы избавиться от ощущений теплых губ на коже.

***

Винсент сел в машину. От него так и веяло отличным расположением духа, словно это могло осветить весь город, если к нему подключить провода.

— Не прошло и года, — проворчали на заднем сидении.

— Не ворчи, — Винсент улыбнулся, заводя мотор.

— А ты чего сияешь, как новогодняя ёлка?

— Встретил весьма красивого, но неприступного омегу, — Винсент вырулил на дорогу. — У него необычная, но такая притягательная внешность. Голос сладкий. А глаза я бы сравнил с александритами.

Марк присвистнул.

— Уж не влюбился ли ты, дружище?

— В такого омегу не грех влюбиться, — Винсент не стал ничего отрицать. — Только вот можешь пробить номерок? Зовут Габриэль. Если соврал, выясни настоящий номер.

— А фамилию мне можно узнать? Знаешь, сколько этих Габриэлей можно сыскать?

— Фамилию, увы, не узнал, — вздохнул альфа. — Притащи все, что найдешь. Я разберусь.

— Как только довезёшь меня до дома, — усмехнулся Марк, устраивая удобнее загипсованную ногу.

Всю дорогу Винсент не мог выкинуть прекрасное лицо омеги. Даже шрам на лице не мог отпугнуть. Хотелось узнать о нем побольше. Хотелось вновь услышать его голос. Казалось, альфа помешался на этом омеге. Из-за чего Габриэль уже не первый раз чихнул. Он уже собирался уходить, закончив на сегодня со всеми делами, и по дороге домой набрал номер Джейсона.

— Привет, — ответили через несколько гудков. — Ну, как практика проходит?

— Неплохо. Еще бы не дергали по пустякам, было бы вообще замечательно, — усмехнулся Габриэль, пиная по пути небольшой камешек. — Ну, а ты как? Как Мейлин? Давно уже не виделись.

— Маршируем на плацу, — захохотал Джейсон. — С Мейлин все хорошо, отдыхает в свое удовольствие. Если хочешь, забегай к нам. Не в разных же концах города живем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство