Строптивый омега (СИ)

Винсент ничего не ответил. Отставил ноутбук в сторону и подошел к омеге. В одну секунду он завлек любимого в поцелуй. Габриэль и среагировать как следует не успел, только рот приоткрыть, чем будущий супруг и воспользовался, и омега поплыл в его руках. Голову сносило от чувственного глубокого поцелуя.

— Это на самом деле ты, — прошептал альфа, разрывая поцелуй.

— Что? — тихо переспросил, не совсем въезжая после такого… да, поцелуя, черт возьми. Хорошо, что еще не возбудился до шевеления в штанах.

— Я сначала подумал, что ко мне фотомодель вышла.

— Ну, на лесть ты всегда мастак, — уже куда спокойнее ответил Габриэль, приведя в норму дыхание и усмирив свою сущность, которая умеет предавать в самый неподходящий момент.

— Это не лесть, — наигранно обиделся альфа.

— А что тогда? У моделей нет изъянов во внешности, — слабо улыбнулся омега и отстранился, дабы поправить одежду, опять же используя окна вместо зеркала. Вечером квартира сама становилась сплошным зеркалом.

На эти слова альфа громко и задорно рассмеялся.

— Ты фотографий в журналах насмотрелся?

— Я не читаю журналы.

— Тогда открою тайну, что многие модели прибегают к помощи хирургов, чтобы тут убрать, — легко ущипнул за бок, — тут прибавить, — погладил по груди, — тут целлюлит убрать, — погладил по бедру.

— Мда? А тут, — обвел пальцем свое лицо, — что-то исправляют?

— Вполне возможно, — Винсент поцеловал шрам, — но тебе не надо.

— За что ты любишь эти шрамы?

Габриэль все еще не мог этого понять, сколько бы альфа не убеждал, что и с ними он прекрасен, что они его не портят. Просто… за что?

— За то, что они принадлежат тебе, — улыбнулся альфа, — потому что они часть тебя.

— Они же уродливы. Шрамы никогда не красили омег. Только альф.

— Ты мое любимое исключение из правил.

И больше не переубедить. Когда ловишь на себе взгляд полный обожания, невозможно вставить слова против, только смирится. И Габриэль отступил, признавая чужую правоту.

— Когда-нибудь я тебе расскажу кто оставил самый первый, — с едва заметной улыбкой омега прикоснулся к шраму на лице. Теперь те кошмары в приюте казались ему плохим сном, и на них он не зацикливался.

— Я не настаиваю, — Винсент нежно коснулся шрама большим пальцем, когда остальная ладонь поглаживала по щеке, — иначе я найду его и тебе придется ждать непутевого альфу из тюрьмы.

— Тогда не расскажу, — Габриэль перехватил руку альфы и поцеловал в открытую ладонь. — Ты нужен мне рядом.

— В любом случае, ты хоть и ухаживаешь за лицом, не прячешь шрам под тонной штукатурки, а это вызывает у меня еще большее восхищение.

— Буду я еще из-за шрама портить кожу лица, — фыркнул Габриэль. — Да и если ты заметил, не пользуюсь я косметикой.

— Заметил, — Фантомхайв не сдержался, вновь погладив омегу по щеке, — кожа у тебя всегда такая нежная.

— Однажды прекрасный юноша, фигуркой стройный, да лицом ягодка, повстречал своего принца. И попал тот добрый молодец в сети любви, очарован он был красотой юноши. И поняли они, что любят друг друга. Свадьба была их пышной и роскошной. И лишь вступили они в жизнь семейную, как понял молодец - ошибался, видя красоту любви своей из-за огромного слоя косметики. Один лишь раз взглянув на прекрасного супруга без излишней химии, впал он в ужас, да убежал на всех порах. А был то юноша страшен лицом своим естественным. Вся красота была в косметике. И посему итог — я за естественную красоту, без тонны макияжа.

Винсент отпустил свою пару из объятий, громко хохоча. Это же надо было такое сочинить. Однако, когда сталкиваешься с таким лично, веселого нет ничего.

Габриэль погладил по спине, желая успокоить любимого, пока тот окончательно не согнулся пополам из-за непрекращающегося хохота. А сам омега стоял и улыбался. История как-то сама собой сочинилась, а великолепный талант говорить проникновенно, лишь усилил эффект, и вот итог.

— Никогда не любил размалеванных кукол, — шумно выдохнул альфа, переставая смеяться. — Поэтому долгих отношений у меня было не много.

— По твоим словам, ты не любил омег с их стройными фигурками. Тебе исключения подавай вроде меня, схожего с бетой, да шрамами исполосованный, — усмехнулся Габриэль, затягивая хвост потуже.

— Нет, у меня были обычные омеги, — припоминал Винсент, хотя что-то их все равно отличало от других.

— Как жаль, что у меня не было альф, — притворно вздохнул Габриэль и направился на выход, одеваться в верхнюю одежду. — Даже сравнить тебя не с кем.

— Я тебе сравню, — ревностно рыкнул, отправляясь следом.

— А что за рыки я слышу? — Габриэль обернулся, когда стал застегивать пуговицы на пальто.

— Откручу голову любому альфе, который посмеет предложить тебе нечто подобное, — глаза альфы сияли самой настоящей ревностью, пока он забирал свое пальто с вешалки.

— Что именно? — словно нарочно провоцировал омега, подойдя ближе к своему ревнивому мужчине, и сам стал застегивать ему пальто.

— Если кто-то предложит тебе сравнить, — прикусил губу альфа. Сейчас он был похож на побитую собаку.

— Ты что же думаешь, что я серьёзно это говорю?

— Нет.