Строптивый романтик

Миссис Реддинг уже повернулась к ней спиной, будучи явно недовольной поведением гувернантки.

Элеонора дала Джеральдине задание по чтению и пошла вслед за миссис Реддинг в переднюю часть дома.

К ней мог приехать только один человек. Но Виви этого не сделает. Она предпочитала яркие огни Лондона и шикарные дома своих друзей за рубежом. Она не решилась бы отправиться на север Англии. Ни при каких обстоятельствах.

Элеонора упрекнула себя за то, что так строго относится к Виви.

С ней что-то происходит. Элеонора не находила себе места после того ужасного вечера в библиотеке герцога неделю назад. Он словно заразил ее своим прикосновением. Она стала острее чувствовать происходящее. И была странно напряженной. А еще она раздраженно говорила с Виви по телефону.

Элеонора просто была в ужасе от своего поведения. Она позволила себя скомпрометировать. Более того, она продолжает это делать.

Герцог больше не притрагивался к Элеоноре. По идее, ей следовало успокоиться.

Но он поступал гораздо хуже. Когда у него было хорошее настроение, он заходил на занятия Джеральдины.

Однажды, когда они с девочкой прогуливались по саду, Хьюго незаметно подошел к ним и встал за спиной у Элеоноры.

– Это не похоже на латынь, какую меня заставляли учить, – сказал он, и она подпрыгнула от неожиданности, а потом сразу же постаралась скрыть свою реакцию от Джеральдины.

– Это французский, – строго ответила Элеонора.

– Я догадываюсь, спасибо, – сказал Хьюго и пошел рядом с ней.

Он что-то сказал по-французски Джеральдине, и девочка хихикнула.

Элеонора очень хотела попросить его оставить их на прогулке одних, но она не могла этого сделать. Хьюго находился на своей территории. Рядом со своей подопечной. Но она все-таки попросила Хьюго не мешать девочке заниматься, когда он принялся болтать с Джеральдиной. Но он разговаривал с девочкой следующие двадцать минут, словно Элеоноры вообще не было рядом.

Потом он поклонился Джеральдине и одарил Элеонору острым взглядом, который потом долго преследовал ее в мыслях.

– Приходите ужинать со мной, – сказал он на другой день, появляясь в библиотеке, когда Элеонора решила, что она и Джеральдина остались наедине.

Элеонора сразу посмотрела на девочку, которая сидела за одним из столов в центре огромной библиотеки, уткнувшись в словарь. Она выбирала десять словарных слов для написания новой истории в журнал, который они вели с Элеонорой.

– Ценю ваше предложение, ваша светлость, – произнесла Элеонора максимально холодным тоном. – Но боюсь, это невозможно.

– Вообще-то, я хотел сегодня вечером отвезти вас в Рим.

Элеонора хмуро уставилась в книгу перед собой, хотя не видела ни строчки.

– Это совершенно неуместно.

– Я жду вас в своей частной столовой.

– Это тоже неуместно, – резко сказала Элеонора.

– Но так удобнее.

– Ваша светлость…

– По-моему, поздновато отнекиваться, Элеонора, – тихо произнес он. – Вы так не думаете?

– Нет, – прошептала она и посмотрела на Джеральдину, а потом снова на Хьюго. – Для вас это игра. Но я работаю. И моя работа влияет не только на меня.

Хьюго улыбнулся.

– Если бы я лично не убедился в вашей невинности, я решил бы, что вы где-то прячете своего ребенка.

– У меня нет ребенка, у меня есть сестра, – вполголоса сказала Элеонора.

– Младшая сестра? – спросил он.

– Виви двадцать пять.

– И она болеет?

Элеонора нахмурилась:

– Нет, она здорова. Но я оплачиваю ее счета.

Хьюго выгнул бровь:

– Вы содержите двадцатипятилетнюю сестру?

Элеонора поняла, что еще ни разу никому не объясняла эту ситуацию. Почти никто не задавал ей таких неуместных вопросов, и ей не приходилось на них отвечать.

– Это сложно, – помолчав, ответила она. – Виви очень талантливая, но ей трудно найти свое место в жизни. Как только она определится, ситуация изменится к лучшему.

Хьюго одарил ее проницательным взглядом.

– Вы пытаетесь убедить в этом меня? – спросил он. – Или себя?

Элеонора очень обрадовалась, когда Джеральдина заявила, что у нее все готово. Рядом с Хьюго она постоянно нервничала.

Ей казалось, она теперь живет в другом теле. Элеонора больше не понимала, что она за человек. Тряхнув головой, она запретила себе размышлять об этом.

Оказавшись в фойе, Элеонора опешила. Перед ней стояла Виви.

На ней были дизайнерские джинсы, шикарные сапоги, дорогое пальто и длинный шарф. Ее вьющиеся волосы в беспорядке ниспадали ей на плечи и спину. Подойдя ближе, Элеонора заметила, что губы ее сестры слегка поджаты.

– Виви? Что ты здесь делаешь? Все в порядке?

Виви посмотрела на Элеонору в упор после того, как внимательно оглядела позолоченные стены, статуи, цветы и картины в фойе.

– А ты стала скрытной, – пробормотала она.

– Ты не выглядишь так, будто случилось что-то страшное, – продолжала Элеонора, говоря себе, что у нее нет необходимости стараться понять мрачный тон сестры.

Виви оглядела ее с ног до головы, засунув руки в задние карманы джинсов, и замерла в агрессивной позе. Элеонора молча ждала продолжения.