Строптивый романтик

Нет, она была по-настоящему угрюмой.

– Да, моя дорогая? – протянул он, откинулся на спинку кресла перед камином и поднял брови, глядя на девочку.

Хьюго очень старался вести себя как подобает опекуну, а не скандальной особе.

Джеральдина наморщила нос, уголки ее губ опустились.

– Няня Мари говорит, мисс Эндрюс не вернется, – произнесла она.

Хьюго ждал ее продолжения, но девочка молча и с вызовом смотрела на него. Прямо как Элеонора. При мысли об этом у Хьюго сжалось сердце, но он тут же приказал себе успокоиться.

– Интересно, почему эта няня Мари, – язвительно произнес он, – решила, что она решает кадровые вопросы.

– Она мне нравится.

– Няня Мари? Я что-то ее совсем не помню.

– Мисс Эндрюс.

Джеральдина говорила пылко и категорично. А это проблема. Хьюго тоже нравилась мисс Эндрюс. Очень нравилась.

Даже сейчас.

Хьюго рассказал Элеоноре о том, о чем никому не рассказывал. Он почему-то ожидал, что она поймет его, как никто другой. И тогда ему казалось, что она действительно его понимает. Более того, он стал ее первым мужчиной. Она отдалась ему. Ей не пришло в голову, что Хьюго действительно настолько ужасен, как о нем говорят, и он не заслуживает такого подарка.

Словно она чувствовала себя рядом с ним в безопасности, а ведь это невозможно.

Не только Элеонора в ту ночь была открытой и искренней. Хьюго и сам изменился. Казалось, стены, которыми он отгородился от мира, начали разрушаться.

А ведь прежде он считал, что совершенно счастлив, укрывшись в этом доме от посторонних глаз и объективов фотографов. Хьюго со спокойной душой позволял стране трястись от ужаса при мысли о том, как он обращается с драгоценной маленькой дочкой покойной красавицы. Ему было наплевать, что он стал ночным кошмаром обывателей.

Хьюго даже получал удовольствие от происходящего. Они хотели этого, они это получили.

Но потом все изменилось. И Хьюго не мог понять, как так получилось. Это произошло после долгой и страстной ночи с удивительно соблазнительной и чопорной гувернанткой.

Почему он не может забыть ее, как всех остальных женщин? Почему не в силах подвести черту под последней скандальной публикацией в бульварной прессе и жить дальше? Ведь прежде, когда люди перетряхивали его грязное белье, Хьюго было на это наплевать.

– Ты ее не уволил? – Джеральдина напомнила ему, что она по-прежнему находится в его комнате.

Хьюго посмотрел на нее. Теперь девочка стояла у камина, упершись руками в бедра, и нахально глядела на своего опекуна. Словно она хотела с ним поссориться.

Три года после гибели Изабель и Торкиля он очень старался держать с Джеральдиной дистанцию. Он заботился о девочке и удовлетворял все ее потребности, стараясь не навредить ей и не скомпрометировать ее. Он был уверен, как и некоторые его критики, что он навредит Джеральдине, если будет воспитывать ее сам.

Хьюго знал, что умеет причинять людям вред.

И он, несомненно, не позволял себе испытывать симпатию к Джеральдине. Или к кому-то еще.

Но потом он познакомился с Элеонорой. Он помнил, как яростно она защищала девочку, говоря о том, что Джеральдина ни в чем не виновата.

И Хьюго знал об этом. Он постарался убедиться, что его чувства к Изабель никак не повлияют на Джеральдину. Но только после того, как в его доме стала работать Элеонора, он понял, что очень-очень долго не позволял себе проявлять чувства к девочке.

По правде говоря, Хьюго, вероятно, любил эту малышку. Ему нравилось ее бесстрашие. Ей всего семь, а она, не задумываясь, заявилась в библиотеку своего опекуна и теперь стоит перед ним, рассерженная и нетерпеливая. И чем дольше он смотрел на нее, тем сильнее она ему нравилась. Вздернув маленький подбородок, девочка раздраженно вздохнула.

Джеральдина – боец. Как такое может не понравиться?

– Если бы я уволил ее, то это было бы мое решение. Как твой опекун, я не обязан с тобой советоваться, Джеральдина, – укоризненно сказал Хьюго. Глядя в мятежное личико девочки, он смягчился. – Но я этого не делал.

Он указал Джеральдине пальцем на кожаное кресло напротив него. Джеральдина фыркнула, что не сулило ничего хорошего, но повиновалась и уселась в большое кожаное кресло, которое почти поглотило ее. Вытянув перед собой ноги, она скрестила руки на груди.

– Где же она, если ты ее не отпускал? – спросила Джеральдина, словно уличила Хьюго в грязной лжи.

– По-моему, мисс Эндрюс сказала, что она на несколько дней возьмет отпуск. Мы не можем запереть ее в клетку и заставить жить здесь все время.

Хотя эта идея ему понравилась.

Девочка выпятила челюсть:

– Почему нет?

– Отличный вопрос.

– Мы должны ее вернуть, – произнесла Джеральдина, взмахнув рукой с таким видом, будто Хьюго был настоящим идиотом, а она сообщила ему правильный ответ, до которого он сам ни за что бы не додумался.

Хьюго восхищался этой девочкой.

Джеральдине еще нет восьми лет, но она демонстрирует больше силы духа, чем показывал Хьюго за прошедшие пятнадцать лет. Она не боится настоять на своем.