Структура и динамика психического

605 Понятие живого тела с точки зрения наших целей, пожалуй, несет в себе значительно меньшие сложности, чем общее понятие жизни, так как тело является наглядной и осязаемой вещью, которая не ускользает от нашего восприятия. Мы можем легко согласиться с тем, что тело – это самостоятельная система материальных элементов, приспособленная для осуществления жизненных целей, и как таковая она представляет собой доступное рациональному осмыслению проявление живого существа. Иначе говоря, оно представляет собой целесообразно организованную форму материи, которая делает возможным существование живого существа. Чтобы избежать неясностей, я хотел бы обратить внимание на то, что приведенное определение тела не включает в себя то Нечто, что я расплывчато охарактеризовал как «живое существо». Проводя это разграничение, которое я не хочу в данный момент ни отстаивать, ни критиковать, я имею в виду всего лишь то, что тело должно пониматься не просто как масса инертной материи, а как готовая жить, обеспечивающая возможность жизни материальная система, при условии, однако, что без участия этого «живого существа», несмотря на всю свою готовность, жить оно не могло бы. Ибо, даже если оставить за скобками все возможное значение «живого существа», у тела самого по себе отсутствует нечто необходимое для жизни, а именно психическое. Это мы знаем, прежде всего, исходя из собственного непосредственного опыта, затем – косвенно – из опыта наших ближних, а также благодаря научным открытиям, сделанным при изучении высших позвоночных, и, поскольку нет противоречащих доводов, мы должны признать существование чего-то подобного также у низших животных и растений.

606 Должен ли я теперь приравнять «живое существо», о котором я говорил выше, к психическому, непосредственно воспринимаемому нами в форме человеческого сознания, и тем самым вновь прийти к известному с древности дуализму души и тела? Или же есть некие доводы, которые оправдывали бы разделение живого существа и души? В таком случае и душу тоже мы могли бы рассматривать как целесообразную систему, как упорядоченную сущность, не просто готовую жить, но как живую субстанцию, или, точнее говоря, жизненные процессы. Я отнюдь не уверен, что эта точка зрения встретит всеобщее одобрение, ведь все настолько свыклись с представлением о душе и теле как о живой двойственности, что непросто принять понимание души всего лишь как простой совокупности протекающих в теле жизненных процессов.

607 Наш опыт, насколько он вообще позволяет делать выводы о сущности души, представляет нам психический процесс как явление, зависящее от нервной системы. С достаточной определенностью нам известно, что разрушение тех или иных частей мозга обусловливает возникновение соответствующих психических расстройств. Спинной и головной мозг, по сути, состоят из взаимосвязанных сенсорных и моторных путей, так называемых рефлекторных дуг. Я продемонстрирую, что понимается под этим, на простом примере. Человек дотрагивается пальцем до горячего предмета; вследствие этого мгновенно возбуждаются нервные окончания органа осязания. В результате их возбуждения изменяется состояние всех прововодящих путей вплоть до спинного и головного мозга. В спинном мозгу клетками нервных узлов, воспринимающими тактильное раздражение, измененное состояние передается соседним клеткам моторных узлов, которые со своей стороны посылают импульсы к мышцам руки и тем самым вызывают внезапное сокращение мускулатуры и отдергивание руки. Все это происходит столь быстро, что осознанное восприятие боли зачастую наступает лишь тогда, когда рука уже отдернута. То есть реакция осуществляется автоматически и осознается лишь впоследствии. А то, что происходит в спинном мозге, подается воспринимающему эго в форме записи, или образа, который и снабжает нас понятиями и наименованиями. Взяв за основу такую модель рефлекторной дуги, то есть движения раздражения извне вовнутрь и следования импульса изнутри наружу, можно представить себе те процессы, которые лежат в основе разума.

608 Возьмем теперь менее простой случай: мы слышим неясный звук, который поначалу всего лишь побуждает нас прислушаться, чтобы выяснить, что он означает. В этом случае слуховой раздражитель вызывает в мозгу целый ряд представлений и образов, с ним связанных. Частично это будут звуковые образы, частично зрительные, частично чувственные. При этом я употребляю слово «образ» исключительно в значении представления. Психический объект может быть содержанием сознания, то есть может быть представлен лишь в том случае, если он обладает свойствами образа, то есть представим. Поэтому все содержания сознания я называю образами, ибо они являются отображениями мозговых процессов.