Структура и динамика психического

93 В рамках практической работы с нашими пациентами мы сталкиваемся с образованием символов на каждом этапе в истории их заболевания. Целью такого символообразования является трансформация либидо. В начале лечения обычно убеждаешься, что процесс образования символов идет полным ходом, однако протекает он в неподходящей форме, что выражается в предоставлении либидо слишком низкого градиента. Вместо того чтобы конвертироваться в эффективную работу, либидо бессознательно перетекает в старые каналы, то есть в архаические сексуальные фантазии и вообще в фантазийную деятельность. Соответственно, пациент продолжает находиться в состоянии войны с самим собой, иными словами, остается невротиком. В строгом смысле слова, в таких случаях анализу указывается на надежное средство, то есть на редуктивный психоаналитический метод, введенный в практику Фрейдом, – метод, который разрушает все несоответствующие символы и сводит последние к их естественным элементам. Электростанция, расположенная слишком высоко и неудобно построенная, демонтируется и разделяется на свои исходные компоненты, благодаря чему естественное течение восстанавливается. Бессознательное продолжает продуцировать символы, которые, безусловно, можно было бы продолжать сводить к их элементам ad infinitum[11].

94 Однако естественный ход вещей никогда не может принести человеку полного удовлетворения, поскольку он обладает избытком либидо, для которого другой градиент может оказаться более благоприятным по сравнению с естественным. По этой причине человек неизбежно будет стремиться к такому градиенту, независимо от того, насколько часто его, возможно, будет отбрасывать редукцией к естественному градиенту. Поэтому мы пришли к заключению, что в тех случаях, когда несоответствующие структуры подвергаются редукции и естественный ход вещей восстанавливается, так что появляется какая-то возможность для пациента вести нормальное существование, редуктивный процесс не следует продолжать дальше. Вместо этого процесс образования символов следует усилить в направлении их синтеза до тех пор, пока не обнаружится более благоприятный градиент для избыточного либидо. Редукция к естественному положению вещей не является ни идеальным состоянием, ни панацеей. Если бы естественное состояние действительно являлось идеальным, тогда образу жизни первобытного человека можно было бы позавидовать. Однако это никоим образом не так, о чем свидетельствует хотя бы то, что, не говоря уже о всех прочих горестях и трудностях человечекой жизни, первобытный человек терзаем суевериями, страхами и компульсиями до такой степени, что если бы ему пришлось существовать в условиях нашей цивилизации, то его нельзя было бы квалифицировать иначе, как глубоко невротическое существо, если не просто как сумасшедшего. Что бы мы сказали о европейце, который повел бы себя следующим образом. Одному негру приснилось, что его преследовали враги, которые схватили его и сожгли заживо. На следующий день он попросил своих родственников разжечь костер, и сказал им, чтобы они держали его ступни в огне – для того чтобы при помощи этой отводящей беду церемонии предотвратить приснившееся ему во сне несчастье. Он получил настолько тяжелые ожоги, что в течение многих месяцев был неспособен ходить⁶⁵.

95 Человечество было освобождено от подобных страхов благодаря непрерывному процессу образования символов, ведущему к формированию культуры. Следовательно, за реверсией к естественному состоянию должна последовать синтетическая реконструкция символа. Редукция же возвращает нас к примитивному естественному человеку и к его своеобразному умственному состоянию. Фрейд направил свое внимание главным образом на безжалостную жажду наслаждения, Адлер – на «психологию престижа». И жажда наслаждений, и потребность в престиже, несомненно, являются очень важными особенностями первобытной души, однако они далеко не единственные. Для полноты картины нам следовало бы упомянуть и другие характерные черты первобытного человека, такие как его склонности к игре, таинственному или «героическому», но прежде всего – то выдающееся качество первобытного ума, каковым является его подчиненность надличностным «силам» – будь то инстинкты, аффекты, суеверия, фантазии, колдуны, ведьмы, духи, демоны или боги. Редукция возвращает цивилизованного человека к этой подчиненности первобытного сознания, от которой, как ему хотелось бы надеяться, он уже избавился. И так же, как редукция заставляет человека осознать свою подчиненность упомянутым «силам», тем самым подводя его к достаточно серьезной проблеме, так и синтетическое лечение символом приводит его к религиозному вопросу, причем не столько к проблеме современных религиозных убеждений, сколько к той же религиозной проблеме первобытного человека. Перед лицом самых что ни на есть реальных сил, господствующих над человеком, только равно реальная действительность способна предложить ему помощь и защиту. Не интеллектуальная система, но лишь непосредственный опыт может служить противовесом слепой силе инстинкта.