Структура и смысл: Теория литературы для всех

Каким образом фабула превращается в сюжет, кто может рассказывать историю? Рассказ может идти с точки зрения автора (безличного или обнаруживающего свое Я в аукториальной ситуации), личного повествователя, героя, близкого автору, с непроявленным, литературным, линейным словом или героя-рассказчика (персонифицированного или неперсонифицированного), с эксцентричным, резко отличным от авторского, словом и создаваемым с помощью этого слова характером-типом-маской.

Естественно, возможны самые разнообразные комбинации исходных типов, о чем мы уже говорили. Одним из самых примечательных и распространенных в литературе последних полутора веков становится так называемое персональное повествование, при котором повествователь на событийном уровне, как и положено, безличен, непроявлен, но на уровне пространственно-временном и персонажном последовательно придерживается точки зрения одного или нескольких персонажей[332]. Регулярно начал применять эту форму, а также систематически использовать понятие точки зрения

американский писатель Г. Джеймс. В русской литературе персональное повествование наиболее характерно для Чехова, называвшего его рассказом «в тоне и духе» героев[333].

Что такое чужое слово? Это гибридная конструкция, совмещение в рамках одного лингвистического целого точки зрения повествователя (им может быть как собственно повествователь, так и личный повествователь или рассказчик) с точкой зрения другого персонажа.

На персонажном уровне проблема точки зрения встает как проблема изображения разных героев извне и изнутри: герой может или описываться с точки зрения внешнего наблюдателя (безличного или личного повествователя, другого героя), или рассказывать о себе. Б. А. Успенский называет эту точку зрения психологической.

Наконец, на уровне хронотопа точка зрения – это ответ на вопрос, откуда

в данном случае ведется повествование, то есть конкретизация повествователя в пространстве и времени художественного мира.

Фразеологическая точка зрения, как и словесный уровень вообще, не имеет, на наш взгляд, самостоятельного значения в структуре художественного мира. С помощью лингвистических средств формируется точка зрения на других уровнях. Идеологическая точка зрения имеет отношение уже не к повествовательному, а к смысловому уровню, о котором мы будем говорить в дальнейшем.

Так что практическое значение при анализе повествовательного уровня имеют лишь два вопроса: кто говорит (автор-повествователь или герой) и откуда говорит (с какой позиции в пространстве-времени)?

Конкретные же классификации повествования могут быть весьма дифференцированными.

М. М. Бахтин в «Проблемах поэтики Достоевского» выделяет, как мы уже упоминали, четырнадцать разновидностей чужого слова, а всего он насчитывает их семнадцать, оговариваясь, с одной стороны, что «возможна более глубокая и тонкая классификация с большим количеством разновидностей, а может быть, и типов», а с другой – что «конкретное слово может принадлежать одновременно к различным разновидностям и даже типам»[334].

В типологии Г. Маркевича четыре типа повествователя, но пятнадцать его разновидностей, причем классификация тоже сопровождается оговоркой: «Иллюстрировать различные разновидности автора-повествователя можно на материале, взятом из разных глав „Куклы“ Б. Пруса»[335]

.

Может быть, стоит в данном случае вспомнить старый философский принцип – «бритву Оккама»: «Не следует умножать число сущностей сверх необходимого».

Любая форма, разновидность, точка зрения присутствует в художественном мире пунктирно – как тенденция, установка, доминанта. Поэтому более рациональным путем исследования оказывается не классификация, а индивидуализация. При четком представлении об основных типах повествования логичнее сразу заняться выяснением конкретного своеобразия повествовательной структуры в «Бесах», «Кукле», «Мастере и Маргарите».

Сталкиваясь с проблемой сочетания разных повествователей и точек зрения, мы переходим на следующий вертикальный уровень произведения – композиционный.

Композиция текста и мира Как сложить целое?

Композиция (лат. compositio – составление, соединение) – построение произведения, динамическая организация его структуры. Это одно из главных понятий литературного анализа, восходящее к традициям риторики, науки об ораторском искусстве. Расположение считалось одной из пяти частей классической риторики наряду с нахождением, словесным выражением, запоминанием и произнесением.

Из риторики понятие попадает в поэтику. «Главная проблема частной поэтики – композиция, то есть взаимная соотнесенность всех эстетически значимых элементов произведения <…> в их функциональной взаимосвязи с художественным целым»[336].