Структура момента

И тут, как бы специально, чтобы опровергнуть Феликса, из-за угла центрального корпуса, к которому мы двигались, появилась полная, ярко одетая женщина, в туфлях на высоких каблуках, а за ней еще более толстый мальчик в очках и с портфелем. Уже позже я разглядел, что ощущение яркости в ее одежде вызвано главным образом трикотажной кофтой, пестрой от надписей, призывающих к миру и дружбе. Но в первую минуту все возможности восприятия были подавлены потоком слов, которые женщина на меня обрушила, одновременно выталкивая вперед очкастого мальчика. Коллективные попытки Феликса, Рамиза и Алика остановить ее остались незамеченными. Колыхание сливающегося с шеей подбородка перебрасывалось на взволнованную грудь, родинки на которой кидало вверх и вниз, как лодочки в безбрежных и белых от пены волнах океана.

Она говорила безостановочно, часто облизывая губы оранжево-красным языком: необходима незамедлительная помощь ее мальчику-вундеркинду с невероятными математическими способностями - и кто же, как не я, такой знаменитый, всеми уважаемый человек, может и должен оказать помощь юному дарованию! Рекомендательное письмо на мехмат Московского университета, где мечтает продолжить образование мальчик, перескочив через три класса школы, - вот что требовалось на данном этапе. И конечно же общение: хотя бы несколько бесед с чудо-мальчиком, жаждущим поведать свои идеи и замыслы понимающему человеку. В этом городе бедняжка всех перерос и настрадался по интеллигентному общению на своем уровне. Нужен человек, способный оценить то, что мальчиком уже сделано.

- Потом, попозже... - Феликс выхватил из рук вундеркинда толстую тетрадь, которую тот успел вытащить из портфеля, пока мать о нем говорила.

- Дифференциальные уравнения с частными производными... - сказал вундеркинд гордо. - Функциональный подход...

Эти непонятные женщине слова возбудили ее еще больше:

- Умоляю вас. Вы должны ознакомиться. Он такой умница! Вы получите огромное удовольствие! Гарантирую.

- Хорошо, хорошо... - Ознакомимся. - Размахивая тетрадью, Феликс слегка потеснил женщину, и нам удалось вступить на лестницу, ведущую к входу в корпус.

В двухкомнатном "люксе" было холодно - вовсю работали кондиционеры.

Алик, поставив чемодан, бросился их выключать. В одной комнате стояло пианино, в другой рядом с телефоном красовался кассетный магнитофон.

- Ну как номерок? - спросил Рамиз. - Не хуже, чем в Москве?

- Отличный.

- Простудиться можно. - Алик, выключив оба кондиционера, аккуратно повесил пиджак с медалью в платяной шкаф. - Тут чьи-то вещи, - удивленно переглянулся он с Рамизом.

- Это, наверное, Октая, - объяснил появившийся в этот момент Феликс, швырнув на стол тетрадь вундеркинда, он со вздохом облегчения опустился на диван. - Что вы стоите? Садитесь.

Я подошел к шкафу: на одной из вешалок висел коричневый костюм, под ним стоял довольно большой чемодан.

- Да, это Октая... - подтвердил Алик. - Опять с Нелли поругался.

- Он тебе не помешает. Тут номеров много... Пива выпьем? - Рамиз полез в холодильник.

- Может пойдем в котельную? - предложил Алик. - Я для тебя раков наловил... Варятся там.

- Да успеем еще, - поморщился Феликс, - дай отдышаться. Жарко там...

- Я могу сюда принести.

- Давай тащи...

Алик побежал за раками. Рамиз извлек из холодильника несколько бутылок, жареную рыбу, нарезал хлеб. и мы сели за стол...

Через десять минут возникло ощущение, что я никуда отсюда не уезжал и никогда с ребятами не расставался. Но длилось это недолго - вслед за Аликом, тащившим ведро отборных раков и чем-то очень огорченным, что было ясно видно по его лицу, в дверях появился Октай.

От раков шел возбуждающий укропный запах, но никто и не подумал к ним притронуться, так озадачили всех слова, произнесенные Октаем еще с порога:

- Обязательно скажу! Кто-то же должен брать на себя грязную работу... - Он сделал вид, что не заметил протянутой ему руки. - За глаза жаловаться и осуждать легко. А что же никто в лицо ему правду не скажет?

- Перестань, - привстал с дивана Феликс.

- Это мне перестать? Да вспомните, что вы о нем говорили! А стоило ему приехать, сразу же растаяли?!

- Не время сейчас, Октай, - это опять сказал Феликс; Рамиз и Алик молчали, уткнувшись взглядами в ведро с раками.

- А кто определил это время? Правду или говорят сразу, или никогда не говорят. Мне это меньше всех нужно. Но кто-то же должен высказать ему то, что мы о нем думаем? Или уже нет у вас никаких обид и никого из вас он не предал? - Тут он выдержал паузу, подчеркивая справедливость высказанных упреков, и продолжил; теперь его речь была обращена только ко мне.

Прервать его не было никакой возможности - нечем заплатить по этому длинному счету. Наверное, еще более обидному из-за того, что за минувшие годы я не сделал ни одной попытки как-то смягчить, загладить вину...

Почему, например, я зазнался, как только поступил в университет?! Неужели десять лет дружбы, и какой дружбы - последним делились друг с другом! - не стоили того, чтобы я хотя бы раз в год вспоминал о них?!