Струна

— Кость, — она вдруг стала еще серьезней. — Я все понимаю. Ты не по тому делу, но людей у нас сейчас не хватает. Сам видишь, какая нынче ситуация. И есть еще одно обстоятельство… — Лена замялась. — Ты потом сам поймешь. Когда придет время… Короче, это все не важно. Главное, ты нужен нам для работы немного не такой, к какой привык. Тебе хотят доверить одну очень важную жизнь. Жизнь человека, ценнее которого и быть не может.

Тут кабина остановилась. Сделала она это слишком резко. Я, признаться, уже привык к здешнему лифту и помнил, что тормозит он достаточно плавно, а тут нас швырнуло изо всех сил. Видимо, издержки привилегированного этажа.

— Тебя тоже касается, — Лена повернулась к Маусу. — Ну да тебе не впервой, связист ты наш, — она вновь улыбнулась. — Горнист-барабанщик.

Двери медленно распахнулись.

Здесь не оказалось никаких коридоров, да и вообще обстановка напомнила мне фильмы о роскошной западной жизни. Кабина прибывала прямо в огромную комнату, больше похожую на зал. Пол был застелен коврами, мебель наводила на мысли скорее о квартире миллионера, чем об офисе, пускай и самом престижном.

Возле широкого, во всю стену, окна стоял и смотрел на город человек. При нашем появлении он неловко обернулся, и Лена поспешно произнесла:

— Здравствуйте, Максим Павлович!

3

— Ну вот, Константин, мы и встретились снова, — сказал он, усевшись на мягкий диван, раза в два больше того, на котором я провел эту ночь. — Вы здесь, кажется, никогда не были? Располагайтесь. Можете в кресло сесть. Очень удобное.

…Конечно, обстановку тут создавал какой-то дизайнер, полагавший Штаты центром Вселенной и, стало быть, для подражания. Пластик, светлые тона, бар возле центральной колонны. Я, вдруг, представил, как Максим Павлович киношным жестом подходит к нему, извлекает бутылку виски, стакан с кубиками льда и принимается готовить себе вечерний коктейль.

Как бы фильм назывался? «Флейтист знает всё»?

— Мне здесь тоже не нравится, — проследив мой взгляд, вздохнул Максим Павлович. — Когда они показали мне это место я даже сперва испугался. Леночка говорит, что так модно на Западе, и когда оформляли эту часть здания, пришлось поступиться собственным вкусом во имя конспирации. Пусть де, рабочие думают, что строят для очередного нувориша. Только, по-моему, это глупо. И так всем известно, кто здесь расположился, а нам теперь жить в потустороннем интерьере…

Честно говоря, я бы мог назвать многих людей «Струны», готовых восторгаться такой архитектурой. Да что далеко ходить: вот он, рядом суетится.

— Максим Павлович, я стол с машиной к окну подтащу, чтобы вид был получше. Не возражаете?

— Давай, Мышкин. Распоряжайся. — Флейтист покладисто улыбнулся. — А вы, Константин, можете осмотреть все получше. Ему-то здесь не в первой, — кивок в сторону хакера. — Надежда нашей кибернетики.

— Вот, — не вылезая из недр компьютера, Маус воздел к потолку палец. — Вот, прошу отметить, что знающие люди употребляют это слово именно когда оно необходимо! — Хакер возник из-за системного блока. — В наше время науке о способах передачи информации уделяется слишком мало внимания. А ведь техническая кибернетика является одной из важнейших наук в современном исследовательском поле. И кто же говорит, будто слово устарело, равно как и весь термин, а также понятие, должен запомнить, что сам он такой модный просто сукосный маздай и имхо. Максим Павлович, вот вы прекрасно улавливаете чаяния молодых поколений!

Флейтист смущенно заулыбался и развел руками. Между прочим, в общении с ним Маус заметно убавлял градусы своей фамильярности. Одно это «Максим Павлович» звучало в устах хакера подобно каким-нибудь «полноте» или «отнюдь».

Впрочем, мне и самому трудно было воспринимать Главного Хранителя как обычную руководящую шишку. Может, сказалось его положение, может, возраст, а, может… Он ничуть не походил на других. Я только понять не мог — почему?

— Но, если возвращаться к обстановке, — продолжил Флейтист. — Я кое-что изменил. Это, конечно, не слишком сказалось на общей картине, но все-таки… Не желаете взглянуть? Я перенес сюда часть своей коллекции. Там хоть что-то напоминает мне о доме.

— Конечно, — не посмел спорить я.

Максим Павлович поднялся с кресла и произнес:

— А ты, Мышкин, будь другом, щелкни чайничек. Вон он рядом с тобой. Сейчас будем чаи гонять.

— Не ранее, как эта кибернетическая система изволит начать работать, — Маус обежал компьютер, сжимая в руках какой-то толстенный кабель и принялся укреплять его в одном из слотов на задней стенке корпуса. — Ну это на секунду работы, и тем не менее — информация превыше всего.

— Твоя идейность делает тебе честь, друг мой, — Флейтист улыбнулся еще раз и, указав на колонну, сказал: — Пойдемте, Константин, это там, с другой стороны.

С другой стороны — означало с противоположной части небоскреба. Центральная колонна — та самая, через которую шли лифтовые и технические шахты, представляла собой единственную преграду VIP-этажа. Чем-то его архитектура напоминала ресторан — смотровую площадку Останкинской башни.