Струны черной души

Кольцов осматривал каждый сантиметр кухни, злополучный вентиль, окно, шпингалет на нем. Затем вышел во двор, я выглянула и увидела, как он рассматривает землю под окном. Достал носовой платок, что-то собирает.

С ночи оттепель — плюс два. Могли остаться следы, если вдруг…

Мы уселись за стол, как семья с симпатичным родственником.

Сережа повел беспроигрышную партию: смешные истории о своих клиентах.

Я постоянно думаю, как икают эти бедолаги, когда он умело и со всем сочувствием делает из них потешные карикатуры. Кому-то и про меня расскажет, когда все кончится. Когда все, наконец, кончится.

Папа улыбался и ел с аппетитом, постоянно восхищаясь моим мастерством.

Сам он готовит те же блюда гораздо лучше.

Сережа вдруг спросил спокойно:

— Виктор Николаевич, вы с ночи не закрывали окно на шпингалет или недавно опять открыли?

— А я никогда не закрываю на шпингалет, — ответил папа. — Зачем? Кухня за ночь разогревается, я вечером открываю окно, потом просто его прикрываю. Как сейчас.

— Не опасаетесь воров?

— Меньше всего, — улыбнулся папа. — У меня нет ничего такого, что можно было бы выгодно продать. Даже моя коллекция нужна только мне. Денег — ну, на пару раз сходить в магазин. Если кому-то нужно, — пусть берет.

— А вы проверяли: точно ничего не пропало этой ночью?

— Свою коллекцию я, независимо от обстоятельств, проверяю несколько раз в день. Просто потому, что мне это приятно, — папа ответил уже со стальными нотками в голосе.

— А нельзя все же посмотреть: на месте ли деньги, документы? — Сережа объяснил: — Я всего лишь о том, что мы так узнали бы, не заглядывал ли к вам непрошеный гость.

— Нельзя, — ответил мой неповторимый папа. — Не хочу вас обидеть, Сергей Александрович, но я боюсь напрасных подозрений. Понимаете, у меня с ночи были посторонние люди. Рабочие-газовщики, сосед-слесарь, не помню, кто еще. Я сейчас в плохом состоянии. Вдруг не найду каких-то денег, документов… Получается, на всех брошу подозрение? И это будет не только подозрение в краже, но и в покушении на мою жизнь? Исключено. Нет таких людей, Я достаточно ясно объяснил, как произошел несчастный случай. К счастью, все помогли, все закончилось благополучно, и мне только повезло в результате. Вы с Ритой приехали в гости.

Сережа кивнул папе и выразительно посмотрел на меня.

Я ему подмигнула: ну да, жесточайшие алгоритмы.

После позднего обеда, который был ужином, мы осмотрели папину галерею. Сережу особенно восхитил портрет прабабки Маргариты.

— Если бы не понял, насколько вы честные люди, подумал бы, что это изощренная стилизация. Маргариту нарядили в старинный наряд, картину состарили. Невероятное сходство. И взгляд такой у этой знатной дамы: «Только попробуй».

— Да, такой, — рассмеялся папа.

Мы попрощались на ночь.

Папа ушел в свою спальню.

Сереже я постелила на диване в гостиной на первом этаже, не сомневаясь, что он будет везде шарить в поисках следов. Он проводил меня в мою комнату, рядом с папиной.

Спать совсем не хотелось. Я спустилась за остатками вина, включила негромко музыку.

Попросила Сергея: «Давай без версий на сегодня, ладно?»

Он охотно согласился.

Я рассказала, что вспомнила, о бурной и яркой жизни Маргариты-первой.

Во время разговора Сергей несколько раз смотрел на телефон с выключенным звонком и сбрасывал какой-то настойчивый контакт.

Наконец, встретился с моим взглядом и объяснил:

— Это Павлова. Ты была права. Баба — явно нимфоманка, к тому же мифоманка. Небольшой телефонный террор.

— Ее уже выписали?

— Давно. Как минимум неделю дома. Практически здорова. С нервами, как они считают, не все в порядке, но сердце как набат.

— Ее как-то охраняют?

— Нет такой возможности, да и не такой она ценный свидетель. Вот почему я ей дал свой телефон. Чтобы звонила в случае опасности или подозрений. В таких двух случаях! Но она же бомбит постоянно.

— Берегись, скоро позовет тебя спасать ее от депрессии под угрозой суицида.

— Имею в виду опыт твоего мужа. Со мной все будет иначе. Да, Марго, с Никитой из группы поиска Игоря Сергеева договорить удалось. Не знаю, удивишься ты или нет, но он искал именно тебя. Показал даже карточку задания: «Маргарита Викторовна Соколовская». Такие карточки он получает от руководителя группы. Тот — от владельца агентства.

— Можно, я не буду реагировать? В этом нет пока смысла. Да, загадка. Да, Игорь мне ничего подобного не говорил. Но если бы ты был моей подругой, а ты и есть моя подруга в отсутствие других, — то я бы вот что сказала. В его отношении ко мне, в его восхищении, желании, тоске нет фальши. Или такого гениального актера мир еще не знал. Поверь, я очень критична к себе и другим. Меня трудно обмануть, да еще в таком контакте. В этом смысле я не похожа на папу.

— Конечно, — легко согласился Сергей. — Нам надо поспать. Постарайся все выбросить из головы.

На прощание он притянул меня к себе, по-дружески поцеловал только в щеку. Но то было прощание совсем не «подружки», или я совсем ничего не понимаю в мужчинах. А я понимаю. И, похоже, Павлова тоже.

Какая же настырная зараза.